Единственное, что возвращало к реальности, так это истеричные вопли системы, что меня ищет игрок. С равными промежутками, каждый день — будто кто-то ходит за старостой и Куечучу в Уасиока и спрашивает, где меня найти. Ждет положенное время, которое Эфир дает мне на раздумья, и начинает по новой. А может, сидит под дверью моей тамошней хижины, позвякивая в глиняный колокольчик. Кто этот «кто-то» было прекрасно известно. Конечно, не Алиса лично, но явно она ждет где-то рядом и очень хочет помочь мне с выполнением моего контракта НПС.
Как-то ночью, после очередного лечения, я заваривал мате у костра возле своего дома. Разглядывал подаренную резную фигурку волка и размышлял, где взять доски для нового стеллажа под подарки, которые мне вручали благодарные жители за излечение. И тут с треском по пологой траектории прилетел огненный шар, а за ним еще несколько.
Фаерболы вылетали из леса. Ночь взорвалась вспышками и наполнилась криками. Несколько домов загорелось, и в отсветах замелькали темные фигуры местных жителей. Всех, кто мог сражаться, Вождь звал к воротам, остальных отправляли в шахту и в храм Каали.
Я забежал домой, поставил фигурку волка на стол и забросил в сумку несколько эликсиров, на ходу выпив «ночное зрение». Проверил оружие и выскочил из дома. По небу летела вторая партия огненной смерти — один шар взорвался у меня за спиной, полностью разрушив мой дом. В голове промелькнула мысль о классном скриншоте — мой маленький костерок с кипящим котелком на фоне горящих развалин дома. Но тут в кадр влез один из подручных Вождя.
— Вождь сказал тебе уходить, окей? — Ох уж эта новая фишка НПС — обучаться и подстраиваться под свое окружение. Я чуть не рассмеялся. — Ты меня понимаешь? Вождь сказал, мало шансов отбиться, а умирать тебе пока нельзя.
Я кивнул и выпустил Ку-Кулька. Понимаю, еще как понимаю — в том числе и то, что это могут быть только Хранители. А я с моим сотым уровнем уже кое-что могу, хоть и не так много, как хотелось бы. Хочу действия, хочу боя.
— Уходи через западные ворота на болото. Потом возвращайся, или Вождь тебя найдет в Уасиока…
Вечное местное «окей» он не успел добавить, потому что голову ему снес зеленый кислотный сгусток. Я вдруг вспомнил, что точно такая же кислота в какой-то из прошлых жизней погубила мою тогдашнюю охранницу у таверны.
Из-за горящих останков моего дома, подсвеченные красным отсветом, вышли два мага и стали обходить меня с двух сторон. Оба в районе сто двадцатого уровня, в мантиях до колен и со знаками Хранителей на груди. При этом, судя по другим знакам, они были еще и боевыми магами Иллюминатов. В этот раз они не скрывали лиц капюшонами. Женщина и мужчина — непонятно было, кто их них опаснее. Мне стало страшно — и взяла злость на самого себя. Только что жаждал боя, а теперь заскулил? Матерый, блин, волчара, который сейчас описается от страха перед двумя шакалами…
Иллюминаты, будто пригвоздив меня взглядом, молча приближались. У женщины в руке начал формироваться новый кислотный сгусток. Она уже замахнулась, целясь мне в ноги, но из темноты на нее с рычащим воплем выпрыгнула Ксоко. Боже, как же я был рад ее видеть! Это была уже не та несчастная худая девчонка, которая лежала пластом в наростах прионной порчи, а, как говорили у «академиков», спортсменка, красавица, комсомолка, чтобы это ни значило. Черный кожаный нагрудник, короткая плотная юбка, черные волосы, собранные в хвост, сильные загорелые руки. Двести пятый уровень, а над ней — стая воронов.
Мужчина-иллюминат заорал, но не так, как Ксоко в момент появления, в его крике не было силы, только боль, страх, а потом и отчаянье. Ку-Кулек бросился на него, и Эфир не подвел. Сработала физика, помноженная на реальные характеристики. Уж не знаю, с какой силой в реале давят челюсти бультерьера, но ее явно достаточно для того, чтобы проораться, когда мифриловая пасть рвет тебя под короткой туникой. Маг был уже не жилец, его полоска жизни моментально просела в красный сектор, и нам с Кульком пришло уведомление об опыте.
— Бежим! — Ксоко добила женщину и дернула меня за руку.
— Подожди, лутанем. — Времени на тщательный осмотр трупов не было, но я все равно успел подобрать немного серебра и пару свитков с кислотными сгустками.
Оказалось, что «бежим» — это очень громко сказано, скорее крадемся от дома к дому, от костра к костру. Центральные ворота пали, и звуки боя были повсюду. Дважды мы натыкались на Иллюминатов, но, к счастью для нас, оба раза в момент лутания местных жителей. Нет ничего сложного в том, чтобы рубануть по шее человека, склонившегося над телом убитого. Но еще чаще мы отсиживались в тени уцелевших домов, пропуская группы наемников.
Повсюду валялись тела местных и нападавших, но первых было намного больше. Я не помнил имена всех убитых жителей городка — кого-то я до этого вылечил, у кого-то учился, а с кем-то просто здоровался каждое утро. В одной из улочек мы нашли тело шамана. Безобидному деду отрубили руки и загнали в глаз его же собственную трубку. На секунду-другую я задерживался возле каждого погибшего НПС — мысленно желал им лучшего в следующей жизни и пополнял копилку моих претензий к Хранителям.
У стелы возрождения Вождь сражался сразу против десятка скелетов. Бок о бок с ним дрался дух-защитник деревни, здоровенный волчара. Это была, по сути, последняя линия обороны — если погибнет волк, нападавшие активируют стелу, и клан Хранителей станет владельцем поселения.
Вождь еле стоял на ногах. Полоска жизни сдвинулась в красный сектор, броню покрывали трещины, а отростки темной материи, которые он использовал вместо мечей, мерцали, периодически теряя форму. Он развалил очередную партию скелетов, подозвал волка и нетвердой походкой двинулся к Алисе, которая была в числе нападавших. Но та лишь засмеялась, произнесла заклинание, создав вокруг себя костяной защитный купол, и небрежно махнула рукой в сторону Вождя. Сначала ничего не произошло, я даже подумал, что колдовство не сработало. Но рядом охнула Ксоко, и мы увидели, как из темноты за спиной Алисы медленно выходят четыре механических носорога. Нагнув рог к земле, один бросился на Вождя, остальные на волка.
Я дернулся к ним, но Ксоко удержала меня.
«Нет, не надо», — беззвучно прошептала она.
«Я должен».