После последнего ляпа с реальностью прошло неопределенное количество времени. Почему прошло, да потому, что в новом мире его просто-напросто не существовало. Я даже не понимал, что я конкретно делаю, чем занимаюсь, как обосновываюсь в новой реальности. Я всего лишь наслаждался жизнью.

Здесь все встречалось, как и в прежнем мире – похожим, знакомым. Как память, которая всегда соседствует с чем-то близким. Но что примечательно, это знакомое тут же трансформировалось, и превращалось в свежее и познаваемое.

Я узнавал новые запахи, новые виды. Мне по-новому двигалось и существовалось – быт был простым, свободным, но до безумия интересным.

И конечно же, моя новая сверхспособность к наблюдательности говорила мне, что именно я создавал всю эту новизну. Теперь я знал, – я созидаю этот мир. И меня не волновало, кто же все-таки построил фундамент для моего мира, Мария, или другие личности, живущие во мне… Я ощущал себя полноценным источником всего, что я только мог воспринимать.

– О чудо! – Говорил я сам себе. – Как приятно быть и создателем, и созданием одновременно, чувствуя это со всех мыслимых и немыслимых углов.

Я постоянно вспоминал уроки прежней жизни, где все начиналось с первого шага. Без которого ничего не осуществиться. Я знал, что мне необходимо будет закрывать пустоты. – Ту чистую божественную часть, которая называется чистым листом. Ведь я хотел построить новый мир. Пусть он потом будет привычным, или уже является таким в одном из вариантов сущего. Неважно! Главное для меня было – движение. И я очень хотел двигаться.

– Так, что я обычно делал? – Спрашивал я себя, на своих же лекциях по созданию мира. – Что я обычно делал в момент роста на земле? Какие шаги я предпринимал для обретения чего-либо.

Потом я задумывался.

– Правильно! – Отвечал, как учитель ученику. – Я всегда делал первый шаг, а потом погружался в освоение материала, проходя все ступени структуры. Если я хотел по-настоящему наслаждаться жаренным картофелем, то я проходил все этапы его зарождения, и конечно же все нюансы смакования…

Подобные странные речи очень помогали мне. Видимо я пришел к подобному состоянию, через сильный внутренний стресс. Ведь любое просветление, озарение – это некая вспышка после бурного прохождения пика, от начала до конца. Как пустое пространство между смертью и рождением…

Мое нынешнее одиночество, и потребность создать новый мир, явно следовали за перенасыщением прежней жизни. Я знал, что в этом не было ничего плохого. Любой путь, его преграды, удачи и фиаско – являлись сутью движения. А как говориться, движение – есть жизнь! И уж явно, если она дана, значит нужно жить. А не купаться в безысходности, и приходить в один и тот же привычный мир бесконечное множество раз, отождествляя себя только с мячиком, который скачет от рая до ада.

– Пора фантазировать! – Решительно говорил я сам себе в моменты, когда что-то новое становилось обыденным.

Хорошо, что я откладывал постоянно мысль, что все эти перемены с созиданием миров, с обретением нового, могли ускориться, показав осознанно, что все уже существующее и несуществующее свершилось. Теперь я придерживался только одной мысли – все еще впереди!

– В конце концов! – говорил я. – Картина никогда не будет написана, если каждый, кто когда-либо существовал скажет: «Это все уже есть. Зачем мне это создавать?»

Потом я зависал на несколько секунд для юмора.

– Да и этого ворчуна, из множества когда-либо существовавших, – продолжал я, – никто бы и никогда бы не нарисовал…