– Господи, я думала такое только в кино бывает, – засмеялась я сквозь слезы. – Дорогая, ты все не правильно поняла! Любимая, это не то, что ты думаешь! Дима, – прорычала я, уставившись в его глаза, – это, мать её, измена! Это вот и есть измена!

– Мы просто гуляли.

– Загулялись так, что скучаете друг по другу и день и ночь! Почему ты молчал? Почему ты не говорил мне, что я не умею быть нежной и милой? Почему надо было так подло поступать со мной, сообщив об этом уже после всего, что между вами было?

– Я ничего не делал! Ничего между нами не было! Мы просто гуляли! Просто общались и все!

Я зарыдала так сильно, что не могла нормально дышать. Мне казалось, что меня без конца били плетками, только не снаружи, а где-то внутри. Наверное, не было и дня, чтобы я хотя бы разок, хотя бы на долю секунды не ощутила даже самый слабый укол вины перед одним человеком, и до этого момента мне отлично удавалось внушать себе, что сделала я это ради того, кто мне дорог. Я даже поверила в то, что действительно была не права, споря с Димой относительно того безобидного общения в «ВК» с Кириллом. И что же я видела теперь? Что получила взамен?

– Ты её любишь? – спросила я, глядя перед собой.

– Какая любовь, о чем ты?!

– Простая, Дима. Обыкновенная любовь, что возникает вот там в груди, – ответила я спокойно, повернув к нему голову. И хотя во мне бушевали невиданной прежде силы ураганы, я понимала, что при положительном ответе на этот простой вопрос, уже ничто в мире не избавит Диму от этих чувств. – Ну, так, ты любишь её?

Дима отвернулся, и я заметила как сильно напряглись мышцы на его шее.

– Нет.

Я громко хмыкнула, воображая, чем эти двое могли заниматься все то время, пока моя девичья тупость мирно сидела дома, читала книжки и ждала, когда же любимый соизволит позвонить мне и сказать, как сильно по мне соскучился!

– Нам нужно расстаться, – сказал Дима очень тихо. – Не знаю, на время или вообще. Нужно подумать, надо ли все это нам. И что вообще дальше будет.

– Хорошо. Высади себя где-нибудь, пожалуйста.

Дима молча завел двигатель и отвез себя к дому Антона. Он вышел из машины, просто сказав мне «пока», а когда водительская дверца захлопнулась, я вновь громко зарыдала, потому что в голову, как назло, стали лезть мысли, полностью убивающие мою уверенность в себе и будущем.

Недостаточно нежна, недостаточно мила, упряма, вредна…

«Просто, с ней легче, чем с тобой».

Значит, я была еще и трудной. Да настолько, что лучше найти себе вариант попроще, чем просто поговорить со мной и попытаться понять.

Мне не хотелось возвращаться домой раньше времени, да еще и с заплывшими от слез глазами. Я поехала на ту же набережную и просидела в машине часов пять, не меньше. Просто смотрела на людей, что гуляли с детьми и собаками, пялилась в потолок, плакала, рыдала, пыталась придумать, как объяснить наше расставание родителям и с горьким смехом вспоминала, как удалила из жизни его. А именно – ради чего я это сделала.

Однако же, нам с Димой понадобилось не больше двух дней, чтобы понять, с какой неизвестностью мы оба столкнемся, если решим разорвать наши отношения. Диме, та другая Катя, видимо, была еще не слишком близка и до конца им узнана, чтобы ради нее он лишался девушки, которую знал вдоль и поперек. А для меня же, страх начинался с реакции родителей и заканчивался слепой местью за собственную же глупость, которую я, как мне казалось, совершила исключительно с подачи Димы.

Если бы я только послушала свое сердце тогда, в 2010-ом, жизни каждого из нас обрели не только спокойствие, но и истинный смысл. Но, видимо, я всегда выбираю самый долгий и трудный путь.