На место они прибыли точно в срок: через залитое дождем лобовое стекло с мелькающими дворниками стала видна пустая автобусная остановка, несколько рядов густых сосен и потемневший от сырости и времени высокий забор металлопрокатного завода. На воротах проходной висел крепкий замок, предприятие обанкротилось и закрылось еще пять лет назад, что безусловно пошло на пользу экологии города. Тем не менее, остановку не снесли, здесь часто притормаживали автобусы, забирая грибников, жителей частного сектора и малосемеек-пятиэтажек, где рабочим завода выделили квартиры. Но в такую погоду и собака из будки нос не покажет.

Внезапно, неслышимая за шелестом ливня, к остановке со стороны города подъехала машина. Прикрывая голову свободной рукой, пытаясь перепрыгнуть грязные потоки воды, несущиеся по обочине, из салона выскочила девушка в короткой офисной юбке.

— Это еще кто? — недовольно буркнул Стас.

— Секретарша, я ее знаю, — ответила Люба. — Решил не пачкаться.

Меж тем бедная Вероника, уже в абсолютно промокших туфлях, с забрызганными по колено ногами и с отсыревшими, свернувшимися в тугие пружинки прядями волос, наконец-то забежала в относительное укрытие остановки. Кинула на остатки лавочки небольшую спортивную сумку, попыталась стряхнуть со светлого пиджака воду — но поняла всю тщетность этой затеи и, смешно передвигаясь на носочках, поскользнувшись и едва не упав, вернулась в салон. Как только она захлопнула дверцу, машина тут же развернулась и уехала в сторону города.

— Я не понял, им не нужен заложник? — нахмурился Стас.

— Я сказала, чтоб за ним приехали через десять минут, — пояснила Люба. — Артем не в том положении, чтобы спорить, он ею дорожит. Давай, иди за деньгами.

— Почему я?! — возмутился Стас. — Мое дело — машина, твое — шастать под дождем!

Но, не смотря на его грубый окрик, Люба не разозлилась. Наоборот, мягко похлопала мужчину по колену и многообещающе улыбнулась.

— Ну не вредничай, прошу. Я заплачу тебе за это неудобство.

— Десять тысяч.

— Такая мелочь, конечно.

Она согласилась так просто, что Стас с досадой осознал, что продешевился. Но было уже поздно — вот-вот могли вернуться за девчонкой или кто-то из окна — заметить сумку… Люба смотрела на него выжидающе, и, выругавшись сквозь зубы, Стас выбрался из машины. Даже не пытаясь укрыться от дождя, он зашагал к остановке через пустую дорогу. Добравшись до сумки, придирчиво взвесил ее в руке, расстегнул молнию, размотал целлофан, которым прикрыли деньги, чтоб не намокли, и стал пересчитывать купюры. Все сходилось. Здесь было больше, чем заказывал шеф, а значит, эта прохвостка решила оставить что-то и для себя. А ему, получается — шиш в десять тысяч!

Стас незаметно сунул одну из пачек в карман, вновь замотал деньги в пакет и закрыл молнию. Но когда он, с сумкой в руках, наконец повернулся к машине, то увидел странное — Люба спешно перелезала на место водителя. Он все понял сразу, вот только сделать уже ничего не мог.

— Бросай сумку! На землю, руки за голову! Быстро, быстро!

Из темноты промокших еловых веток на дорогу выскочили несколько полицейских в бронежилетах и касках, с автоматами в руках, будто задерживали опасного вооруженного преступника. Под направленными на него дулами Стас покорно опустился на мокрый асфальт, наблюдая за тем, как его машина резко сорвалась с места и, быстро набирая скорость, помчалась в сторону поселка.

«Дура, скользко же», — только и успел подумать мужчина, пока его заковывали в наручники.

Раздалась короткая очередь, отчаянный скрип тормозов и глухой удар жестянки о дерево. Один из полицейских подбежал к разбитой машине, заглянул в раскуроченный салон и махнул рукой: жива, нужен доктор. Что-то «гарантия свободы» их никак не спасла.

А Богдан сбежит, как всегда, стервец.