— Сегодня Дикин принес мне счет за приобретенные у него доспехи, оружие и артефакты. Милые мои, вы что-то сильно размахнулись на то финансирование, которое нам предоставляет наш наиблагословенный заступник сэр Ниваль. Того и гляди, скоро придется залезать в закрома крепости. Вот посмотрите, за один только «Легкий доспех из дубленой кожи с укрепленными наручами и декоративным наплечником» мне придется выложить годовой бюджет небольшой деревушки. Чье это приобретение? — строго спросила она, обведя взглядом притихших товарищей.

Все посмотрели на Бишопа. Он не подавал признаков жизни.

— Сэнд, что с ним?! — закричала встревоженная Эйлин, вскакивая с места.

Сэнд бросился к Бишопу, пощупал у него пульс, приоткрыл веки, взглянул на язык и записал что-то в свою книжечку.

— Не волнуйся, ему сейчас очень-очень хорошо, поверь. Если мои расчеты верны, он пробудет в таком состоянии до утра, не больше. Правда, я не учитывал того, что он будет насыпать розовый порошок прямо в эль. А если он добавил туда еще и зеленый…

— Сэнд! Какую чушь ты несешь. Человека спасать надо! — Эйлин бросилась к Бишопу.

— Нет, нет, зеленый порошок цел, — быстро сказал Сэнд, заглянув в карман Бишопа. — Я, пожалуй, его сразу заберу. Все в порядке. Просто вели солдатам отнести его в комнату.

— Ну, Сэнд! От Бишопа, конечно, бывают неприятности, но если с ним что-нибудь случится, я лично сожгу твою лабораторию и заставлю тебя съесть тот крем, из-за которого два дня в синих пятнах ходила. А кто смеется, — добавила она, услышав хохоток Келгара, — тому я этот крем на лысину намажу!

— Ладно, идите уже все, — произнесла она устало, махнув рукой, — занимайтесь там своими делами или чем хотите. А Дикина я предупрежу, чтобы он в этом месяце больше ничего вам не продавал, или вылетит отсюда к чертовой матери.

Отдав распоряжение адъютанту насчет Бишопа, Эйлин налила себе лимонно-медовой воды и подошла к камину. Касавир никак не шел у нее из головы. Мысли о нем время от времени посещали ее весь день, мешая концентрироваться на работе. Да, теперь она понимает, что он чувствовал в то время, когда она пропадала с Бишопом и лишь изредка смотрела в его сторону. Сегодня утром ей показалось, что он слишком долго о чем-то говорил с Катрионой в тренировочной комнате.

«Нет, это уже паранойя, — одернула себя Эйлин, — не может он так просто все забыть из-за пары неосторожных слов. У него со всеми женщинами крепости рабочие отношения. Впрочем, и со мной теперь тоже». Она подняла глаза к потолку. «Съюн, извини, но я никак не уловлю смысла того, что происходит. Пойду спать, надеюсь, ты явишься мне во сне и все растолкуешь».

На следующее утро, на рассвете, так и не увидев во сне Съюн и не получив от нее никаких намеков, что ей делать дальше, Эйлин велела оседлать коня. У нее было еще одно дело, которое она наметила. Выехав со двора крепости, она увидела Касавира, совершавшего свою обычную пробежку. Узрев ее, он на секунду остановился, видимо, задумавшись, куда она собралась в такую рань, но, сжав зубы, побежал дальше. Вид покрасневшей от загара шеи и налитых силой мускулов любимого тела, на которых блестели капельки пота, заставил ее ненадолго забыть о своих планах и предаться воспоминаниям. Раньше он частенько предлагал ей вместе побегать и позаниматься на турнике, установленном на небольшой отгороженной площадке между крепостной стеной и кукурузным полем. Вот времечко было! Она с умилением вспоминала, каким непроницаемо-бесстрастным было его лицо, когда он бежал рядом, подсаживал ее на турник и хвалил за успехи. А сейчас он каждое утро занимался там один, на радость охочим до зрелищ селянкам. «Интересно, я тогда ему уже нравилась? Слава богу, поблизости нет Катрионы. А, нет, вот и она, легка на помине. Бежит со всех ног. Ну, сейчас он ей вставит за опоздание», — злорадно подумала Эйлин и пришпорила коня. Красиво перемахивая через изгородь перед носом Касавира (спасибо урокам Каны), Эйлин с удовольствием отметила, как он провожает ее хмурым взглядом, не обращая внимания на Катриону, пытающуюся ему что-то объяснить.

В Невервинтере Эйлин первым делом зашла в «Утонувшую флягу» и стала требовать у Дункана свежих сплетен. Негоже идти к Нивалю неподготовленной. Сплетня оказалась первоклассной. Неделю назад сэр Грейсон был ранен зараженной бандитской стрелой в бедро. Последствия оказались довольно серьезными, но все обошлось. Больному пришлось несколько дней провести в постели.

— Представляешь, — рассказывал довольный таким вниманием Дункан, — служанка оруженосца сказала, что сэр Ниваль дни и ночи проводил у постели несчастного, выходя только, чтобы помолиться.

— Ммм. Похоже, у них чудесные отношения. Это хорошо. И как теперь себя чувствует сэр Грейсон?

— Немного бледен, но скачет, как козлик.

— Дай я тебя расцелую, дядюшка! Это то, что мне нужно. Я, пожалуй, подожду резать твой болтливый язык.

— Спасибо племяшка, — Дункан был польщен, — после твоего папаши Дэйгуна ты второй человек, который может так утешить.

— Ну, я пошла! — засобиралась Эйлин, — буду ковать железо, пока горячо.

— Постой, я должен еще кое-что тебе сказать. Ко мне приходила Айша.