— Постой, Келгар, мы с тобой об одном и том же говорим?

— Ну, да, об этой бездарности, место которой в самой паршивой… ик… из всех паршивых таверн. А я так любил его! Я готов был буквально часами наблюдать, как он колдует со своими железками. Представь, я даже хотел научить его драться. А он… ик…

— Келгар, давай потом поговорим о тонкостях твоих сложных взаимоотношений с Гробнаром. А сейчас, — Эйлин перешла на крик, — ты немедленно расскажешь мне, что произошло!!!

Келгар глотнул эля и продолжил:

— Слушай, девочка, я все расскажу тебе. Она появилась ниоткуда. Юная фея. Полурослик. Блондинка с глазами, прекрасными, как… как…

— Как нежные цветки незабудки, — подал голос Сэнд, — как ночные звезды, как небо в час рассвета, как глубины океана, как лучистая эссенция воздуха, как…

Эйлин щелкнула пальцами перед носом Сэнда, и тот снова погрузился в свои размышления.

— Так, дальше?

— Она была вся в таких черных кожаных ремешечках, а в руках у нее была плетка.

— Та-а-к, понятно. Ну, и?

— Ну, и ничего. Этот недомерок не дал мне и слова вставить. Он довел ее до обморока разговорами о своих похождениях. И — каков подлец — приписал себе все мои подвиги, даже те, которые я сам себе приписал. А потом она просто вцепилась в него и куда-то утащила. Я и глазом моргнуть не успел. Тем более, что как раз в это время ко мне подошла Айша и у нас с ней завязался разговор о достоинствах Невервинтерского эля перед Уотердипским.

Эйлин нависла над дворфом и грозно произнесла:

— Учти, Келгар, если эта ваша садо-мазо-фея что-нибудь сделает с Гробнаром, я велю Сэлу закрыть для тебя двери «Золотого Феникса» навсегда.

— Да было бы из-за кого волноваться, из-за какой-то ряженой малявки, — капризным тоном произнесла Кара, на щеках которой выступил недвусмысленный румянец. — Вернется ваш графоман-самоучка. Ну почему все внимание достается каким-то лахудрам! Сэнд, пойдем, что ли, потанцуем, а то у меня уже весь бок затек лежать в соблазнительной позе.

Все, не исключая невозмутимого Касавира, в изумлении уставились на Кару. Келгар шепнул на ушко Эйлин:

— Она прикончила бутылку вина, а еще много раз пила какую-то цветную бормотуху из красивых кубков с соломинками.

Однако Сэнд воспринял предложение Кары с необычным для своего состояния энтузиазмом и даже изобразил что-то наподобие реверанса.

— Дитя… — начал было говорить он, но Кара недобро посмотрела на него с высоты своего роста и он умолк, затем покорно обнял ее за талию, и эта странная пара торжественно удалилась. Эйлин подняла глаза к потолку и мысленно произнесла: «О, Съюн, скажи мне одно: я переживу эту ночь или меня сегодня в гроб загонят эти ревнивые друиды, философствующие торчки, пьяные волшебницы и первертные рыцари?»

Услышав гул голосов и хлопки, Эйлин обернулась в сторону зала. Там царствовали Кара и Сэнд. Музыканты, по знаку Ниваля, стали им подыгрывать на 2/4. Это был невиданный танец. Видимо, общение с космосом придало Сэнду немало сил, так как, несмотря на свою тщедушную конституцию, он ловко вел Кару, возвышавшуюся над ним на добрых две головы, совершая с ней замысловатые перекрестные шаги и повороты. Было очевидно, что тела этих двоих общаются где-то на высшем уровне, минуя сознание. Ибо, как ей показалось, будучи в сознании, невозможно было так слаженно повторять все эти невероятно красивые и сложные фигуры. Постепенно, движения Кары стали увереннее и резче, она стала послушно крутиться вокруг дышащего ей в пуп Сэнда, совершая резкие взмахи ногами. «Господи, хоть бы без членовредительства», — подумала Эйлин. Но все шло как по маслу. Апофеоз этого невиданного действа был эффектным. Сэнд отпустил Кару на расстояние вытянутой руки и раскрутил, успев вырвать бутон розы из вазона поблизости. Кара приземлилась в объятия Сэнда, откинувшись назад, и на грудь ей упала роза. Бурные овации и возбужденные вопли Ниваля стали наградой танцорам. А они, как ни в чем не бывало, вернулись на свои места в полном молчании. Сэнд снова ушел в иные измерения, а Кара возлегла напротив него в прежней позе и, укрепив розу в корсете, подозвала пажа. Эйлин пришла в голову мысль связать Сэнда и пытать его, пока он не научит ее этому танцу страсти. Увидев, какими глазами смотрит на эльфа Касавир, она поняла, что это греховное искушение не миновало и его.

Эйлин уже подумала, что ничего страшного сегодня больше не произойдет, но тут увидела приближающегося к ним Ниваля. Впереди него шел паж с подносом, на котором стояло ведерко с бутылкой дорогого, недавно вошедшего в моду вина, и три хрустальных кубка.