Не знаю, как насчет этого, но, когда она замахала перед камерой ногами в пушистых шлепанцах с медвежьими когтями — это для Нормана, — я поняла, что скучаю по Лилли. Тина, конечно, хорошая подруга и все такое, но с Лилли мы дружили с детского сада, от этого нельзя так просто отмахнуться.
Мы засиделись допоздна, читая любовные романы для подростков. Клянусь, ни в одном из них не было такого, чтобы мальчик бросил бы противную девчонку и сразу же начал встречаться с героиней. Обычно герой выжидает приличное время, например, целое лето или по крайней мере один уик-энд, и только потом приглашает ее на свидание. А если в какой-то книжке парень все-таки начинал встречаться с героиней сразу же, то потом выяснялось, что он использовал девушку, чтобы кому-то отомстить или еще что-нибудь в этом роде.
Но Тина говорит, что, хотя она и любит читать эти книги, она никогда не воспринимает их как руководство к действию в реальной жизни. Сами посудите, часто ли в реальной жизни кто-нибудь теряет память? И разве бывает, чтобы красивый европейский террорист держал заложника в гардеробной какой-нибудь девушки? Если бы такое даже случилось, то именно в этот день на девушке, как назло, было бы самое некрасивое белье, дырявое, к примеру, или с растянутой резинкой, или бюстгальтер, не подходящий по цвету к трусам, а вовсе не розовая шелковая рубашка и трусики-бикини, как на героине той книги.
И Тина правильно говорит.
Сейчас Тина выключает свет, потому что она устала. Я рада, потому что день был очень длинный.
18 октября, суббота
Когда я вернулась домой, то первым делом стала выяснять, не звонил ли Джош, чтобы отменить свидание.
Он не звонил.
Между прочим, мистер Джанини был у нас (естественно). Слава богу, на этот раз он был в брюках. Он услышал, что я спрашиваю у мамы, не звонил ли мальчик по имени Джош, и тут же спросил:
— Уж не Джоша ли Рихтера ты имеешь в виду?
При этом голос у него был… ну, не знаю, потрясенный, что ли. Короче говоря, мне это не понравилось. Я говорю:
— Да, именно его. Сегодня вечером мы с ним идем на танцы по случаю Праздника многообразия культур.
Мистер Джанини поднял брови:
— А как же Лана Уайнбергер?
Все-таки очень неудобно, когда твоя мама встречается с учителем из твоей же школы.
— Он ее бросил, — говорю я.
Все это время мама очень внимательно за нами наблюдала, что для нее большая редкость, так как обычно она пребывает в своем собственном мире. Слушала она, слушала и спрашивает:
— Кто такой Джош Рихтер?
Я говорю:
— Всего лишь самый красивый, самый чуткий, самый классный парень в нашей школе.