- Если бы ты этого не сделал, его бы сняли наши враги, раньше нас достигнувшие базы, - ответил Эль-Ронт. – И тогда Эль-Таур замкнул бы цепь, как и хотел, как только ему удалось бы захватить и звено Эль-Орина – последнее, четвертое. Мое было уже взято, когда я был в плену. Эль-Калад впоследствии добровольно отдала свое, объединившись с Эль-Тауром. Ты дал нам время, чтобы хоть что-то предпринять.

- Но из-за меня потом погибло столько людей!

- Эти люди все равно не остались бы в живых. Но вдобавок они бы умерли рабами.

Маура наконец позволил Эль-Ронту увести себя обратно в комнату, подальше от холодного ночного ветра, и в темноте забрался на кровать, прислонившись к стене и обвив колени руками.

- Вы... вы видели ее? – вдруг с отчаянием спросил он. – Мою... мать?..

Эль-Ронт медленно кивнул, присев на край кровати.

- Я видел всех тех женщин мельком, когда мои товарищи выводили меня через проходную комнату. Я был тогда одурманен и почти без сознания. Но, может, я успел запомнить. Подожди... – Взгляд его словно подернулся дымкой, и он замер, мысленно фокусируясь на далеком образе. – ...Их много, около двадцати, часть плачет и закрывает лица руками. Вот, кажется, это она... черты лица наиболее схожи с твоими. Волосы кольцами...

- Кудри, - сдавленным голосом подсказал Маура.

- Да. Думаю, я не ошибся. Посмотри. – Он приложил пальцы к виску сидящего напротив.

Плечи Маура дрогнули, и он резко зажмурился.

- Она... красивая, - едва совладав с собой, пробормотал он.

Правитель вновь склонил голову в согласии, хотя ему, скорее всего, было трудно оценить внешность человеческих женщин.

- Что с ней потом сделали? – едва слышно спросил Маура, кусая губы.

- По нашим данным, убили, как и остальных матерей, чтобы никто не мог поведать о местонахождении шинйу́р [6]. У нас не было возможности ее спасти. Ни ее, ни других. – Он положил ладонь на его плечо.

- Я чувствую себя как в той игре, «лабиринт», - задумчиво произнес мой хозяин, не глядя на него, но и не сбрасывая его руку. – Как ни поверни... невозможно выиграть. Что вы сделали тогда, в детстве? Вы обещали рассказать. Наверное, предложили изменить саму игру так, чтобы победа стала возможной? Только ваши исправления никто не принял... – предположил он.

- Нет, Маура. Я, конечно же, объяснил учителю, что правила несправедливы, и что занятие видится мне бессмысленным. Но уже после того, как разбил лабиринт о стену.

Медленно, медленно тишина расползалась по комнате.

Потом Маура улыбнулся.