— Мы аккуратно, — проговорила Ника.

— Вижу как. На полу ошметки.

— Я соберу. Хочешь, помою пол потом? — пытаясь смягчить раздражение матери, говорила Ника.

— Значит, когда меня нет дома, вы здесь посторонних принимаете?

Девочки переглянулись, не понимая, откуда мать узнала. Они замели все следы присутствия Тимура.

— Никого не было, мы были одни, — сказала Вера, щелкая семечками.

Маргарита разбирала сумки с продуктами. Открыв холодильник, она увидела пакеты с вишневым и апельсиновым соком, которые разозлили ее еще больше. Слова бабы Мани подтвердились. Пакетированные соки в семье не употребляли.

— А это что? — указывая на сок, сердито спросила Маргарита.

— Я купила, так сока захотелось, — соврала Ника.

— С каких это пор? Как всегда, прикрываешь сестру. Тимур принес. Обе лжете и не краснеете.

— Посторонних не было. Да, был Тимур, — созналась Вера.

— Ему здесь нечего делать.

— Почему ты так его ненавидишь? Ты даже его не знаешь, — сказала Вера.

— И знать не хочу, чтоб его духа здесь не было. У меня два выходных я хотела съездить в Тверь к тетке, плохая она стала, подозревают онкологию. Боюсь вас оставить, водите сюда кого ни попадя.

— Почему так категорично. Он ничего плохого не сделал. Даже познакомиться не хочешь, — встав на защиту сестры, сказала Ника.

— Еще сделает.

— Вот возьму и уеду с ним в Питер жить, — завелась Вера.

— Не думаю, что он тебя позовет туда. Ты ему не пара. Зачем ты ему сдалась. Ему нужна покладистая, верная, готовая его поддержать, следовать за ним, обеспечить ему уют и беззаботный быт. Ты хоть предохраняешься, надеюсь?

— Не твое дело, — развернувшись, Вера встала из-за стола и ушла в комнату.

Марго заметила, что большой палец Ники был перебинтован.