— Как это бросила? С каким еще мужчиной? Да кому ж это в голову вбрело, так оговорить. — искренне не понимая начала причитать гувернантка. — Идемте скорее, нужно немедленно разобраться в этом недоразумение.

Ну, мисс Франциск будет отстаивать свою правоту, и Энджин решила придерживаться ее версии, а значит она будет врать. Уже в который раз за последнее время.

Гувернантка и девушка вошли в кабинет графа Марамолли, где их в бешенстве ждала Элеонора. Энджин во второй раз в жизни видела мать в таком состоянии, когда та была не в силах сдерживать эмоции. Она была в гневе, казалось, что ее глаза метали молнии и были способны воспламенить все вокруг.

— Как вы посмели оставить мою дочь? Вам что, надоело получать хорошее жалование, так я сделаю так, что вас даже уборщицей ни в один приличный дом не возьмут. — кричала и угрожала графиня.

— Помилуйте, ради драконов! Выслушайте. — взмолилась гувернантка.

— Мне нечего слушать, мне уже все рассказали. — прошипела Элеонора.

— Маменька… — наконец подала голос Энджин.

— А ты молчи, как ты посмела уйти с посторонним мужчиной! Куда делось все твое воспитание. — кричала графиня, и даже дала дочери пощечину.

— Нас оклеветали! — выкрикнула гувернантка. — Видят драконы, не было такого. Ни на шаг от меня не отходила, ни в каком лесу не была она. И ни один мужчина к ней не приближался.

Элеонора все еще прибывала в крайне нестабильном эмоциональном состояние, но уже по не многу начинала думать рационально.

— Вы всегда были вместе? — наконец спросила Элеонора у дочери.

— Да маменька. Мы приехали на площадь, выбрали подарок и вернулись домой. — сказала девушка, и показала заветную бутылочку.

Элеонора перевела взгляд на вещь в руках дочери, а затем на гувернантку:

— А что вы скажите?

— Видят драконы, все было как она говорит. Оклеветали нас злые люди.

Уже спустя несколько минут молчания, Элеонора Марамолли позвонила в колокольчик, вызвав прислугу, и сказала ей уже своим привычным холодным тоном:

— Выпороть после приема негодницу на заднем дворе, собрав всю прислугу, дабы другим не повадно было. А пока пусть посидит взаперти на конюшнях.

— Слушаюсь графиня. — и сделав книксен служанка ушла.

— Позвольте узнать, а кто вам такое сказал? — спросила мисс Франциска.

— Кети, дочь нашего садовника. Видимо рассчитывала получить за свои слова вознаграждение. Что ж, вот и получит.