– Скажите, а что же получается? Мы вроде как спасаем мир, да? Ну, отбиваем людей от этих призрачных всадников, вот вы даже пытаетесь сделать антиядерный зонтик. А как же награда? Почет, слава, деньги в конце концов? Вместо этого по нам стреляют ракетами, и приходится скрываться на ночь в этом… домене, как в землянке.

– Парень, это везде так. Кто по своей инициативе делает что-то необычное – быстро вызывает желание его придушить и считать виновником всех бед. У нас на Урхуре даже шарфик на шею нельзя было повязать – нарушение формы, блядство, и сразу по мордам! А тут… по сути, мы ведем войну на свой страх и риск – то есть отнимаем у государства монополию на насилие. Конечно, нас хотят убить. А еще нас… боятся. И от этого хотят убить еще сильнее. И пытаются мешать работать. А вот это уже злит.

– А нельзя заключить союз, работать от государства, получать ордена…

– Дались тебе эти ордена! На самом деле – можно включиться в их структуры и работать по их заданиям, со всеми положенными регалиями, но… как-то уже не сложилось. Теперь мы сильнее госструктур и работаем в разы эффективнее.

– И все равно они в нас стреляют, а мы терпим?

– Да, в этом плане мы – законопослушные граждане. Ну, или боги. Нам проще потерпеть, чем узаконить свои права. Читал ваши религиозные истории? Это нормально для богов – помогать людям, пытаться кого-то спасти… а потом умирать в муках. Так что все по канону. Ну, почти…

– А иначе что – нельзя?

– Можно наоборот – нагибать жалких людишек, сеять доброе и вечное огнем и мечом, чтоб боялись до усрачки. Тогда преклонение и массовая любовь обеспечены, а личная сила вообще не нужна – достаточно банды крепких мерзавцев, которые тебе подчиняются. Так у гуманоидов даже чаще бывает. А у гоблиноидов – практически всегда.

– Эм… а что-нибудь среднее? Чтобы и ты им, и они тебе?

– Взаимная симметричная любовь – состояние возможное, но неустойчивое. Впрочем, у Рио с ее японцами, кажется, приличные отношения. Рио вообще умница – умеет себя поставить перед кем угодно.

– И что, мы так и будем прогибаться под вояк?

– Пока нам просто не до них – подождем. Правда, это пока никого из своих не убили… У тебя в живучести сколько?

– Двадцать шесть.

– Мало, могут достать любой ракетой. И с призраками воевать опасно. Надо сорок.

– Тяжело столько накачать. Скажите, а мы вот уже почти три месяца воюем с призраками, и отбили едва десятую часть степи… это что же – на три года война?

– Ты занимаешься линейной экстраполяцией, а она обычно не работает в долгосрочной перспективе. Тенденции меняются. Три месяца назад мы кое-как уработали первого всадника – и изрядно встревожились, что они такие неуязвимые. А за сегодня уложили их под три сотни – и спокойно собираемся завтра заняться тем же. Постепенно это занятие становится рутинным…

– А как же подвиги? Зачем заниматься рутиной?

– Ты полагаешь, что нужное дело – это всегда весело и интересно? Увы, рутины полно. С другой стороны, на этом деле мы качаемся – то есть повышаем личное могущество, выращиваем учеников и поднимаем эффективность. Не говоря о том, что теперь нам нужен системный опыт для антиядерной диверсии. А еще, на правах Тенгри, я хочу найти и очистить себе территорию для личного домена.

– Говарс, а какой ты хочешь регион для домена?

– Я пока мало видел свою территорию, но эти ровные поля по Волге и Дону не прельщают. Знаешь, маг… для души я хотел бы найти горы навроде окрестностей Дваркули. Где и степь, и лес, и скалы, и снега. Как думаешь – есть такие на Земле?