В голове Хейкимару наконец-то сложились все части картинки. С трудом оторвал лицо от липкого от пролитой крови пола, он увидел стоящего спиной к нему Кацуо — одного из сильнейших вампиров, давно, но тайно стремящегося к единоличной власти. Нахема рядом с ним казалось такой хрупкой и слабой, так что Хейкимару мучительно захотелось защитить ее, однако сил встать до сих пор не было. И тогда юноша решился на крайний шаг. Зажмурив глаза, он позволил разлитой на камнях крови попасть на язык… Внутри все отозвалось сладкой болью, алый туман проник под веки и отчаянно жег глаза. Никогда еще молодой вампир не испытывал таких ярких ощущений. Голоса Госпожи и Кацуо слышались как будто издалека и казались уже такими неважными.

— … сделаешь еще один шаг и умрешь…

— … ты сама научила меня… я был хорошим учеником, почему же ты отвергла меня?..

Хейкимару боролся сам с собой, потому что какая-то его часть все еще помнила об опасности и стремилась к Госпоже. Вампир встал на колени в тот момент, когда Кацуо нанес первый удар. Далее противники обменялись парой смертоносных заклинаний, прощупывая слабые стороны друг друга. Комнату заволокло дымом, драпировку стен, изображавшую сотворение мира, лизали языки пламени. Соперники были одинаково потрепаны, но оба желали продолжить поединок. Хейкимару вскочил на ноги и ударил Кацуо в спину недавно освоенным воздушным "молотом". Вампир пошатнулся и прошипел сквозь зубы:

— Пусть твой щенок попридержит свой пыл, а то я за себя не ручаюсь. Ты не научила его, что бить в спину недостойно воина?

Нахема не ответила.

— Госпожа, я помогу… — тело внезапно изменило юноше, и он повалился на бок. Ни единая мышца не подчинялась ему, однако сознание продолжало жить. Положение тела позволяло ему видеть все, что происходило дальше, но сделать он ничего не мог. Только наблюдал и страдал от бессилия.

Между тем время игр закончилось. Два могущественных вампира одновременно сорвались с места. Человеческий глаз никогда бы не разглядел молниеносных ударов, наносимых ими друг другу. Заклинания и ментальные удары перемежались с ударами физическими. Бой продолжался уже не первый час, а противники не думали останавливаться. Нахема бросила с усмешкой:

— Тебе не победить богиню.

— Мне не победить богиню, но я смогу одолеть демона.

Кацуо отпрыгнул как можно дальше и широко улыбнулся. Из-под длинной черной челки сверкнули тонкие изящные клыки.

Потом он что-то тихо произнес.

Помещение скрылось во вспышке нереально белого света. Из ушей безмолвного свидетеля потекла кровь. Воздух вибрировал от неслышного звука. Нахема что-то кричала ученику, но тот ничего не слышал. Вдруг все замерло: хищно скалящийся Кацуо, кричащая Нахема с развевающимися волосами, сам Хейкимару.

И время снова пошло вперед. Госпожа упала на пол. Кацуо делал странные пассы руками, словно связывал невидимые нити. К Хейкимару начала возвращаться чувствительность. Призвав полученную от выпитой крови силу, он ударил по Кацуо, не давая ему закончить неизвестное заклинание. Предателя ударило о стену, но это ничего уже не меняло.

В голове обессиленного Хейкимару раздался знакомый ласковый голос:

Ничего не бойся, мой мальчик. Просто уходи как можно быстрее. Тебе не справится с Кацуо. Меня больше не будет рядом тобой, живи так, как я учила тебя. Не разочаруй меня. И запомни то, что я тебе скажу. Пройдет много веков, прежде чем явлюсь я вновь, в теле женщины, что равна будет сильнейшим. Найди ее и защити, ибо от союза ее с мужчиной, что будет не человек и не вампир, пойдет новая Эра… Эра Детей Ночи. А теперь беги. Беги же!

И Хейкимару побежал что было сил. Бросив друзей и сородичей, потому что теперь у него была другая Миссия. За его спиной в столбе белого огня растаяло тело той, что люди называли Дзигокудаю, а вампиры — Нахемой. Великой богини не стало, и ее детям предстояло научиться жить одним в жестоком человеческом мире.

И они прекрасно с этим справились.