Но тот же самый детский голос снова раздался в его сознании:

– Помоги!

Родион вздрогнул от реальности ощущения. Он даже мог бы поклясться, что заметил место, откуда донесся зов. Вон там, метрах в семи от берега, рядом с тремя, покрытыми водорослями, валунами.

– Бред… Окунусь и в тень…

Родион подошел к воде, сполоснул лицо.

– Нет, достаточно приключений. Надо перебираться в соседнюю губернию, пока здешняя полиция меня не хватилась. Снять номер в гостинице, девочку пригласить… Расслабиться и… как следует выспаться. А то зеленых чертиков можно дождаться.

И все же что-то не позволяло ему просто развернуться и уйти. Не принято среди военных и тем более, гвардейцев, оставлять без внимания призыв о помощи. От кого бы он ни происходил. Даже, если он только чудится.

Родион чертыхнулся, быстро окунулся, окончательно смывая сонливость, и побрел в намеченном направлении, внимательно вглядываясь в толщу воды. К счастью, тут была небольшая отмель, и глубина держалась примерно на уровне живота. А море – достаточно прозрачно.

Каково же было его изумление, когда именно возле трех валунов, Зеленин разглядел на дне странный, продолговатый сверток. Немного расплывчатый из-за оплетающих его водорослей, но размерами и формой наводящий на определенные выводы. Весьма неутешительные и попахивающие криминалом. Родион даже задумался, стоит ли ему влезать в чужие дела и прибавлять себе хлопот, в роли свидетеля связываясь с уголовным департаментом. Утопленнику все равно уже ничем не помочь… И вполне возможно, прислушался бы к доводам разума, если бы в этот миг сверток не пошевелился и не открыл глаза…

Кто-нибудь другой, вполне возможно, ринулся бы прочь, оглашая пустынный берег заполошными воплями, но будущих офицеров, прежде чем научить думать и приказывать, сперва приучали действовать не рассуждая. Поскольку в реальном бою враг очень редко предоставляет время на размышление, и каждое потерянное мгновение может стать смертельным.

Родион быстро нагнулся, ухватил странный сверток поближе к тому месту, где обнаружились глаза, приподнял повыше над водой и побрел к берегу. Теперь, когда находку не прятало море, стало окончательно ясно, что у него в руках рыболовецкая сеть, закрученная вокруг человека!

Как бедняга до сих пор не захлебнулся, оставалось загадкой, но факт оставался фактом. Взгляд у несостоявшегося утопленника был вполне осмысленный. Вот только глаза какие-то странные… На выкате.

Впрочем, в курсантскую бытность, Родиону приходилось видеть, как глаза краснеют и лезут на лоб, если из последних сил задерживать дыхание. Так что он не стал приглядываться, а тактично отвел взгляд. Да и куда спешить? Сначала первая помощь, а уж потом смотрины и расспросы.

На берег выбрался быстро, а вот дальше пошло хуже. Сеть запуталась так, что не поддавалась никаким усилиям.

– Извини, братишка, но придется тебя ненадолго оставить. Сбегаю к машине за ножом… – в запарке Родион чуть не брякнул: «Ты только не уходи никуда…». Но вовремя спохватился и только промямлил невнятно: – Живой?

Спасенный едва слышно что-то пробормотал. Но это особенного значения не имело. Сам факт попытки общения, был красноречивее любых слов. Покойники – народ молчаливый.

По уже проторенной тропинке Родион быстро поднялся наверх. Взял из бардачка нож, флягу с водой, пакет с НЗ, аптечку и еще быстрее спустился вниз.

Теперь дело пошло споро. Боевой армейский нож кромсал капроновую нить, как бумазейную. Приходилось осторожничать, чтобы не поранить в спешке спасенного. Так что, сосредоточившись на вспарывании сети, Родион даже не приглядывался к тому, кого освобождает. И только когда разрезал последние сантиметры плетения на ногах и вместо ботинок или босых ступней увидел ласты, наконец сообразил: что вытащил из воды!

– Однако… – пробормотал, чтобы скрыть растерянность. – Такого улова у меня еще не было… Тебя как угораздило-то в сети влезть, парень? Ведь места рыбной ловли согласовываются заранее. И ни один сейнер не выйдет в море без присмотра ваших инспекторов.

– Браконьеры… – ответ был предельно лаконичен, но даже этого хватило, чтобы понять – голос, хоть и странноват, но точно не мужской. А когда взгляд Родиона скользнул по ногам вверх, то любые сомнения, если какие и были, рассеялись окончательно. Костюм из акульей кожи, выделанный особым способом до полной прозрачности, не скрывал анатомических подробностей тела сирены.