Александр глянул вверх и тоже чертыхнулся. По-армейски проще и понятнее.

Над рощей плавно взмывал в небо их аэростат. А по обрывку якорного каната вскарабкивался Шон.

– Шон! Что случилось?!

Карлик остановился и посмотрел вниз. Нашел своих и прокричал в ответ:

– Шон спал. Шар лететь. Шон держать. Шар сильнее. Поднялся. Прыгать высоко. Шон лезет в корзину.

– Открой клапан и страви воздух!

– Хорошо…

Карлик полез дальше, а Родион произнес еще одно мудреное высказывание, приобретенное за годы учения на химическом факультете.

– Гидрид мой ангидрит! Бесполезно… Князь, это не поможет. Шон!

– Я здесь…

– Слушай меня! Ничего не трогай и не вздумай прыгать – расшибешься. Ветер несет шар в сторону города. Там тебя поймают. Или дождись утра. С рассветом шар сам опуститься достаточно низко, чтобы рискнуть. Ты меня понял?

К тому времени аэростат уже поднялся метров на двадцать, а карлик успел забраться в корзину. Он свесился через ограждение и сложил руки рупором.

– Шон слышал. Шон будет ждать утра. Шон не прыгать. Шон умный.

Александр чуть сильнее чем требовалось толкнул Родиона в плечо.

– Почему ты не дал стравить воздух?

– Жара увеличила подъемную силу внутренней оболочки, заполненной гелием. Минус наш вес и вес якоря… Шар все равно улетит. А с воздухом во внешней оболочке у Шона больше шансов добраться до Херсона. Вот только, хотел бы я знать, какой шлимазл отвязал аэростат? Вам это не кажется странным?

Ответ оказался предельно прост, хотя ровным счетом ничего не объяснял. Все три каната, удерживающие аэростат оказались обрезанными.

– Князь, вы здесь? – санн Макаере в сопровождении целой свиты стоял на опушке. – Увидев улетающий монгольфьер, я подумал, что вы решили уйти не попрощавшись, как англосаксонские джентльмены, знаменитые своим безмерным хамством. И даже не дождавшись, пока слуги обеспечат вас всем необходимым для путешествия. Признаться, меня это немного озадачило. Но теперь я в еще большем недоумении…

– Мы тоже, санн… – Александр продемонстрировал виларам обрезанный якорь. – Можете, объяснить такую оказию?

– Воровство?! – санн Макаере смертельно побледнел и в ярости так сжал кулаки, что сломал большую резную ложку – символический знак распорядителя торжества. – Сегодня?! Кто посмел так опозорить моего сына и весь Дом Андам?!