За уши притянуто. Впрочем… может быть, может быть. По красней мере, резкого негатива я не почувствовал. А на урок зачем?
Гм, вряд ли он механикой интересуется. Может сыновья что-нибудь эдакое выдали? Типа, как он думает – отменять или не отменять крепостное право?
А вообще, он авторитет для сыновей?..
А не запустить ли нам на следующем уроке идею с воздушным шаром? Монгольфьеры почитай десять лет, как летают.
И начать с летающих японских фонариков… или они китайские?
– А надо ли нам сие, Ваше высочество?
Павел вопросительно уставился на меня.
– Поясни.
– Надо ли России стремиться занять подобающее место среди европейских народов? Может я чего-либо не понимаю, но такой необходимости для России не вижу. Что даст нам какое-то там место? Какую выгоду мы от этого будем иметь? Нет, если наш народ от этого станет лучше и сытнее есть или перестанет бояться, что его завоюет какой-нибудь турок, то я согласен стараться занять место среди европейцев. Ведь это они мне дали и хлеба и защиту. Так ведь нет, не дадут. Наоборот, сами постараются оторвать от нас кусак, да пожирнее. Я не прав?
– Нет, ты не прав. В политике не всё меряется сиюминутной выгодой.
– Всё, всё меряется выгодой, особенно в политике. Нет, может где-то, в каких-то других областях человеческих взаимоотношений альтруизм и нужен, там, среди родственников, соседей или друзей, к примеру, но в политике всё должно меряться только выгодой. А сиюминутная она, или в отдалённой перспективе – это только нюансы.
– Это всего лишь слова ничего общего не имеющие с реальной дипломатией и политикой. Существуют ситуации, когда государство вынуждено пойти на заведомо убыточные для себя действия ради соблюдения взятых на себя обязательств, иначе престижу государства будет нанесён урон.
– Престижу? Урон? И что? Великие державы, Ваше высочество, всегда будут вести себя как бандиты, а малые – как гулящие девки. Наши заклятые друзья англичане, поэтому поводу говорят: Если джентльмен не может выиграть по правилам, он должен изменить правила, If a gentleman can"t win by the rules, it needs to change the rules.
– Ты не любишь англичан
– Могу себе позволить, я мелкопоместный дворянин. Это русский Император, по моему глубокому убеждению, не имеет права, подчёркиваю, ни не может, а именно не имеет права быть англофилом или англофобом, или ещё каким филофобом. Русский Император должен быть только русофилом и действовать независимо от симпатий от антипатий имея в виду только одно – интерес России, причём действовать рационально. А Вы будете русским Императором.
И зачем ты это сказал? Чё тебя опять несёт спорить и поучать сильных мира сего? А так всё хорошо шло. И мальчишки к идее воздушного шара с восторгом отнеслись, и фонарик этот китайский полетел.
Павел тоже вначале с интересом слушал, а потом рассматривал авторучку, которую взял у Константина. Нужно было дальше развивать идею, переходить к расчётам объёма и грузоподъёмности. Но тут Павел вдруг, ни с того ни с сего, заявил что с помощью развития «технических машин» Россия наконец-то войдёт в семью европейских государств и займёт там достойное место. И я повёлся.
Что сейчас будет? Ладно, брякнул бы ты это наедине с Павлом, а тут при сыновьях! Хорошо хоть Павел со свиты никого не взял.
Где бы это я с ним наедине остался?
А ведь ты не только себя подставил, но и Дашкову.