Резко дергаю головой, отрываясь от мужских губ.

Бровь на лице Матвея вопросительно взлетает, пока он избавляется от футболки поло.

- Чего дергаешься?

Пульс внутри начинает ускоряться, когда я смотрю ему в лицо. Нет, я полностью верю в то, что Матвей не путается с кем-то на стороне, но понимание, что он проводит время с бабами, пусть даже не трахая их, достигает своей цели. Я взрываюсь.

- Интересно, а ты бы дергался, если бы от меня несло мужской туалетной водой?

Встаю на пол, касаясь босыми ногами ворсистого ковра, купленного Кешновым в нашу спальню, стоило мне восхищенно ткнуть в него пальцем в магазине.

Матвей устало трет переносицу, расстегивает пряжку ремня, чтобы скинуть джинсы и, переступив их, направляется в сторону ванны.

- Ри, не начинай!

Удостаиваюсь лишь короткой фразы через плечо. Ну да. Он бедный несчастный, а я неврастеничка, каждый раз устраивающая ему скандалы. Просто мои нервы не выдерживают этого! Бросив взгляд на оставленные посреди комнаты джинсы, окликаю, повышая голос.

- А когда мне начать? Когда я найду на твоих вещах следы помады или женские волосы?

Матвей не дойдя до ванны останавливается и оборачивается. Выражение усталости на лице сменяется предупреждением. Глаза сужаются. Но на меня эти пугающие и остерегающие взгляды не действуют. Это его рабочий персонал тут же несется прочь, поджав хвосты, а мое положение никак от него не зависит. Требовать уважения мое право!

В чем ты меня обвиняешь, Рина? – цедит сквозь зубы.

Мышцы на груди сокращаются. Матвей с момента нашего знакомства набрал мышечную массу, и если раньше его тело было сильным, но довольно худым, то теперь я едва обхватываю его спину, когда обнимаю.

Словно хищник движется в мою сторону, опустив голову и смотря исподлобья.

- Надеюсь, ни в чем! – вздергиваю подбородок, злясь на одни только мысли о том, что сейчас произношу, но промолчать не могу. - Потому что если на самом деле ты хотя бы раз позволишь себе пойти налево, то там и останешься!

- Какое на хрен лево? – выплевывает Кешнов, останавливаясь в миллиметрах от меня. - Ты хоть понимаешь, что я не высыпаюсь ни черта! Когда мне по-твоему успевать ещё налево ходить? Пришел домой раньше сегодня, чтобы с тобой побыть.

- То есть теперь двенадцать ночи - это раньше?

- Ты сама вернулась во сколько?

- Тебе известно когда заканчивается моя смена. Я тоже устаю, Матвей! – раздражение находит выход, и я выплескиваю все, что накопилось. - Мне надоело убирать за тобой вечно валяющиеся под ногами вещи! Неужели нельзя положить их хотя бы на стул? Уже молчу о вешалках. Дома срач. Я прихожу после работы для чего? Чтобы еще и тут пахать на тебя?

Накалившись, футболю ему в ноги гребанные джинсы. Ноздри говнюка раздуваются, желваки гуляют на лице, выдавая крайнюю степень выдержки, но я действительно устала. Он в своем желании заработать все деньги мира совсем забыл обо мне!