Резко поднимаюсь. Помню наш ночной разговор.

— Хуевая затея, — сказал я, когда Рамиль свой план озвучил. — Никто не поведется. Все знают, что мы друзья.

— Лебедев тоже твоим другом был.

— Там другое.

— Значит, надо, чтобы поверили, Демьян. Или собираешься всю жизнь по углам скрываться? Нихуево завязал, блядь.

Теперь время разыграть спектакль.

— Зря ты против меня пошел, — цедит Рамиль. — Очень зря. Такие темы никому не прощаю.

— Веришь Айдарову? — усмехаюсь. — Его слово нихуя не стоит.

— А твое?

Кулаки сжимаем. Встаем друг против друга. Херовый из меня актер. Пока плохо вижу, как на Рамиля наброшусь. В башке плывут обрывки нашего разговора.

— Драка должна быть жесткой, — сказал Каримов. — Реальной. С кровью. Так схлестнемся, чтобы другие нас растащить по углам боялись.

— Согласен. Но где такую злобу взять?

Ладно бы реальный враг.

А тут — друг.

— Ничего, — бросил Рамиль. — Когда момент придет, я из тебя много чего достану.

И он не обманул.

Это я скоро пойму.

— Охуел ты, Рамиль, — говорю. — За такие предъявы башку сносят.

— Это ты охуел, — ухмыляется. — От своей бляди.

Одного слова хватает.