ШЕСТЬ ДНЕЙ НАЗАД

— Знаешь, Тема, — задумчиво сказал Славик, «подвесив» руку над шахматной доской. — Давно хочу спросить: что у тебя за имя такое? Артем. Вот у меня имя: Слава. Можно выйти на Красную площадь и крикнуть во весь голос: «Слава Президенту России, Российскому правительству и Государственной думе! Слава!!!» А попробуй выйди на площадь и крикни: «Артем Президенту, правительству и Думе! Артем!!!» Тебя же арестуют сразу. Они пили пиво и играли в шахматы. Точнее, Славик бессовестно обыгрывал Артема. Артем же старательно морщил лоб, имитируя усиленную работу мозга. И все это под «Безобразную Эльзу» «Крематория». Славик — невысокий юноша с наружностью школьника-«ботаника» — подробно комментировал свои ходы и ошибки противника, каждый раз повергая Артема в состояние грогги. Артем — медно-рыжий, мускулисто-плечистый, непропорционально сложенный парень — упрямо ворочал челюстью и сопел озадаченно. Он не привык сдаваться. Это осталось от занятий штангой и карате. Что касается силовых видов спорта, Артем мог бы дать Славику сто очков вперед, но вот с шахматами было туго… Дверь открылась. Без всякого стука. Где как, а в общаге стучать было не принято.

— Парни, — в образовавшуюся щель просунулась вихрастая голова. — У вас сковородка есть? В двадцать девятую. Нам картофанчик только пожарить. Через часок вернем.

— Не-а, — Славик, не отрывая взгляда от доски, отрицательно покачал головой. — У нас по-пролетарски. Только «в мундирах».

— Понятно. — Обладатель головы жадно уставился на открытые пивные бутылки. — Слушайте, мужики, у кого бы сковородку взять?

— В двадцать первой спроси. Там «перваки» живут. У них есть.

— Ага, — удовлетворенно хмыкнул обладатель головы. — А полтинничком до стипухи не ссудите?

— Пошел в ж…у, — по-прежнему глядя на доску, беззлобно ответствовал Славик. Он взял ферзя, передвинул, сообщил: — Артем твоему королю, Артем. Шах. И мат в три хода. — Допил быстро пиво и поднялся. — Ты пока думай, а я в сортир сбегаю. Он подхватил со стола сигареты, зажигалку, пошел к двери. Левое крыло второго этажа было затянуто табачным дымом. Курили везде: на лестничной площадке, где собирались жильцы со всех этажей, в умывальнике, в туалете. Славик толкнул коричневую крашеную дверь, вошел в маленький туалет, закурил, заодно и нужду справил. Постоял у окошка, разглядывая ночной двор. Ему не слишком нравилось курить в туалете, но сегодня комендантша выдавала белье, задерживалась, а потому лютовала. Безопасны в плане личных контактов с комендантшей были две комнаты в общежитии. Первая — жилье Рашида. Вторая — мужской сортир. Рашид платил комендантше, платил много, и поэтому его комната, скромная дверь без номера рядом с умывальником и туалетом, как бы не существовала в природе. В отличие, допустим, от зоны, где близость к параше говорит о низком социальном статусе обитателя шконки, в общаге все было с точностью до наоборот. Чем ближе к «коммунальным удобствам», тем круче, тем блатнее. Не всем по карману иметь такую комнату. Тем более что эти комнатки сравнительно малы и рассчитаны на двоих, а не на четверых, как «общие». Рашид жил один. Что же касается мужского туалета… Нет, комендантша не смущалась и не боялась входить туда. Брезговала. Славик докурил и бросил окурок в унитаз. В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился… Рашид собственной персоной. В скромных трениках, майке-тельняшке и в кожаных шлепанцах на босу ногу.

— А, здравствуй, Слава, — поздоровался он хмуро.

— Здравствуй, Рашид, — ответил Славик, одновременно предпринимая попытку ненавязчиво ретироваться, ибо чуял за собой вину.

— Скоро контрольная по русскому, — вздохнул Рашид. — Поможешь? Оплачу по тарифу.

— О чем разговор, — пожал плечами Славик. — Нет проблем.

— Договорились. — Рашид вошел в кабинку. — Слушай, — донеслось уже оттуда, — Димка не видел? Димка был вожаком в их скромной компании.

— Димку? Нет, не видел. А он тебе нужен?

— А-а-а, — выдохнул Рашид и дернул за слив. На пол вдруг хлынула вода, закрутилась в углах. Поплыли желтые размокшие окурки, смятые куски газет. Окурков было много. Очень много. О брезгливости комендантши знало все общежитие.

— Твари, — зло скривился Рашид. — Собаки бешеные. В собственный дом сральник устроили. Поймаю, кто бычки в толчок кидает, башка откручу. — Осторожно, стараясь не наступить в лужу, он перебрался через потоп, остановился, чтобы помыть руки. — Машина взял. Обещал в семь вернуть. До сих пор нет. Увидишь, скажи, я спрашивал.

— Хорошо, скажу, — пообещал Славик и выскользнул в коридор. В комнате он застал все ту же безрадостную картину. Запустив руки в жесткую, как проволока, рыжую шевелюру, Артем думал над сложившейся на доске позицией и озабоченно шевелил губами.

— Димка не возвращался? — спросил с порога Славик.

— Они с Милкой кататься поехали, — ответил рассеянно здоровяк. — А что?

— Обормот, — обругал Димку Славик, плюхнулся на стул и откупорил следующую бутылку пива. — Рашид спрашивал. Злился вроде. Достукается Димыч когда-нибудь с этой тачкой. Точно говорю, достукается…