- Ичил, - сказал я шаману, - поколдуй маленько, не следит ли за нами кто. И, кстати, ты не замечал, кто особенно активно интересовался нашими походами в пустыню? Или ты по бабам всё шлялся?
- Сейчас, расположимся, проверю. Я не знаю, не замечал, чтобы интересовались. Все интересовались, конечно, такой бакшиш привез из пустыни, невозможно не интересоваться.
- Здесь ничего руками пока не трогать, - остудил я его исследовательский пыл, - Может взорваться само по себе.
Ичил кивнул. Он с удивлением осматривал необычные строения и подозрительный пейзаж вокруг.
- О, а это что за такие бойцы? - поинтересовался шаман, увидев двухметровые человеческие останки.
- Это, друг мой, Элбэхээн-боотуры, чтоб тебе стало известно. А вот это, - я показал на остатки вагончиков, - железные дома айыы и абаасы, про которых так много говорилось в сказаниях и легендах. Они, правда, алюминиевые, но это, с точки зрения дикарей, несущественно.
Ичил стоял молча, потрясённый прикосновением вечности.
- Ичил, - вернул я шамана в действительность, - не лови ворон. У нас очень много дел. Кстати, нет нужды, наверное, тебе напоминать, что эта тайна, которую ты здесь узнаешь, смертельно опасна? Если ты хоть подумаешь об этом месте в присутствии посторонних, тебе отвинтят голову прежде, чем ты сможешь это осознать.
- Да, да, конечно, - быстро согласился он, - я понимаю. Это же такая древность! И совсем не так, как я представлял себе, когда слушал олонхо. И думал, что железные дома - это выдумка акынов.
Ичил вроде вышёл из возраста хвастливого павиана, и, надеюсь, промолчит хотя бы до того момента, пока я отсюда не смоюсь. Я добрался до исходной точки моего похода и у меня есть время заниматься всем тайнами пришёльцев. Или ушёльцев, как кому будет угодно.
- Ставь навес, с двойным верхом, чтобы мы не сдохли здесь от жары, а я посмотрю, что тут у нас имеется, - ответил я ему
Ичил закончил шаманить и объявил:
- Все нас потеряли. Никто не знает, где мы. Мы уже десять раз переоделись перед отъездом, поэтому у ищущих нет ни одной нашей вещи.
- Вот и хорошо. Давай перекусим и начнем исследовать, что тут есть.
Я позвонил Сайнаре, сообщил ей, что мы живы и здоровы, что я её люблю и скоро вернусь. Это так, на всякий случай, вдруг, действительно, вернусь.
Потом мы с Ичилом пошли к капищу. Надо проставиться местным духам, чисто для приличия. Небольшой переход и мы уже на месте. Ичил крутил головой и бормотал про ужасы ужасные. Я решил его просветить:
- То, что ты слышал в разных сказаниях - это правда. Искаженная, конечно же, но тем не менее. Ты, наверняка слышал от своих учителей альтернативные варианты олонхо, но и это тоже правда. Эти мертвые богатыри - то, что в сказаниях называли Элбэхээн-боотур, их было много. Почему в сказаниях их превратили в доблестных героев, и с каким таким злом они боролись - непонятно пока даже мне. Айыы и абаасы - это, по-моему, такие же люди, только сцепились они по непонятному поводу. Победили айыы, и сразу же в легендах абаасы стали исчадием зла. Так всегда бывает. Победили бы абаасы - злодеями стали бы айыы. Ничего удивительного, но нам всё это неинтересно. Нам нужны их технологии, надо узнать, как я сюда попал, и как я отсюда выберусь. А ты сейчас мы с тобой принесем дары духам этих мест, и ты получишь суперприз.
Мы прошли коридором к площади. Под ногами хрустели кости убитых людей, но шаман не обращал на них внимания. Я же подумал, что надо всё это отсюда вытащить и похоронить. Непривычные мы по трупам ходить. Калитка на том же самом месте, и так же не закрыта, драпал я отсюда в бессознательном состоянии, даже не запер на ключ. Ичил зашёл на капище и благоговейно вздохнул:
- Настоящие древние духи! Они известны мне, про них много рассказывали. Они считаются потерянными.
Родник у Духа Воды, как мне показалось, немного оживился. Водичка капала поживее, чем прошлый раз. Когда же шаман увидел траву, то просто затрясся, как эпилептик, от возбуждения. Он лизнул её и воскликнул: