- Ах, придурки, значит… ну ладно… Что ещё?

- Ну и про налоги говорили. Первый раз такое слышат, чтобы налог деньгами брать. И где столько денег взять.

- Так, малой, найди-ка мне дядьку Арчаха, пусть идёт сюда. Или ползёт, что у него сегодня в репертуаре. За информацию спасибо. На следующем разводе напомни мне, чтобы я благодарность объявил. Дохсуну передай, чтобы готовились. На днях поедем по улусам, посмотрим, что там творится.

Не успел я дойти до своего домика, как меня, пыхтя, догнал Арчах. Боится - значит уважает. Заматерел, раздался, рожа лоснится, халат не сходится на пузе. Вот, гад, как политпиарщик живёт. Они, похоже, во всех мирах такие. Так и хочется в рыло дать. Ни за что, просто от органической классовой ненависти к паразиту. И ведь не дашь. Но в чувство его надо привести, шибко разжирел, а мне он нужен голодный, тощий и злой.

- Так, милейший. Ты, я гляжу, от безделья совсем здоровье потерял. Ишь, рожу наел. Хватит тут прохлаждаться. Сегодня у тебя выступление. Это раз. А завтра, с утра едешь, куда глаза глядят, и привозишь мне Боокко Борокуоппая. И чтоб через семь дней здесь были, как лист перед травой. Будет большая новая работа.

Конечно же, обед топ-менеджмента плавно перетёк в ещё один пир. Теперь уже на свежем воздухе. Глав родов и улусов, которые не поделили землю, развели по дальним углам площадки, чтоб не порезались. И так уже кандидатов на руководящие должности не осталось.

Я вернул из небытия камчу о семи хвостах, право лупить по спине провинившихся, вне зависимости от возраста и положения. Сейчас прочищу вам мозги.

- Я в недоумении, уважаемое собрание. В нашей замечательной, богатой стране с чудесными, добрыми традициями…

Морды приняли умильное выражение. О традициях здесь поговорить любят.

- …такая незаживающая язва. Я вижу не традиции, а тёмные пережитки, мешающие жить, творить, работать. Мужчины, подобно бабам на базаре, выясняют, кто на кого когда не так посмотрел. Земли мало? Завтра едем к вам в гости. Я лично посмотрю, что вы там не поделили. И как вообще такое возможно.

Я прошёлся меж костров, похлопывая камчой по голенищу.

- Второе. Про налоги. И про многое другое. У вас, уважаемые не создаётся впечатления, что всеми нами любимый и уважаемый Отец-основатель, да пребудет с ним слава, нас покинул так быстро, что не довёл кое-какие дела до конца? Так вот, я уполномочен вам заявить, что являюсь продолжателем дела Отца-основателя и то, что он начал, я доделаю. Доведу до конечного результата.

Собрание зашушукалось. Моё заявление, тем не менее, явного отторжения не вызвало. Хотят по степи слухи обо мне, ходят.

- Вы правильно заметили, что торопиться надо медленно. Я с вами полностью согласен. Однако, пока отсутствовал Отец-основатель, все дела стояли. Мастерам не давали новых книг, не учили делать новые вещи. И вот произошло то, что должно было произойти: другие люди не совещались, а делали. И теперь практически нам вдвоём с Улахан Тойоном Тыгыном приходится бороться с хорошо вооружёнными, организованными, не признающими никаких законов повстанцами. Остальные Улахан Тойоны просовещались, и теперь я не знаю, живы ли они. Так что я тут вам не советы даю, а конкретно указываю, что делать, чтобы такого на наших землях не повторилось.

Арчах тут же подхватил, и моими же словами начал проедать мозг собравшимся. Аксакалы степенно кивали, шевеля губами. Наизусть, что ли заучивают?

- А теперь, дорогие друзья, - я опять взял руководство собранием в свои руки, - когда все неясных моментов не осталось, у нас состоится награждение участников совещания ценными подарками!

Всё исключительно в русле незыблемых традиций. Ибо Улахан Тойон может выпороть, но он же, как отец родной, и вознаградит.

- Сегодня для глав родов и улусов вводятся знаки различия! Вот такие.

Я вытащил стопку халатов и курток, с нашитыми шевронами и значками. Они заманчиво блестели в свете заходящего солнца. В рядах руководства начался лёгкий ажиотаж.