Завершился вечер еще лучше, мама разрешила сделать несколько междугородних звонков, и после того, как Диана поговорила с бабушкой и дедушкой, она набрала номер Маши и весело произнесла:

— Ну, здравствуй!

— Ди! — радостно воскликнула та.

— Как у тебя дела?

— У меня все хорошо, только соскучилась ужасно.

— Не волнуйся, мы приедем на этих выходных, осталось забрать еще кое-какие вещи.

— Это просто супер! Буду ждать. Ну, а как тебе лицей и новые одноклассники?

— Даже не спрашивай, пока не знаю. Слушай, мне на днях такой странный сон приснился… — Диана выглянула из комнаты и, убедившись, что родителей нет рядом, начала рассказывать. — Мне снился Илья.

— Да?! — воскликнула Маша.

— Да, да! Ну, ты слушай, у меня мало времени. Илья сказал, чтобы я не расстраивалась из-за переезда, так как ничего не происходит случайно.

— И что ты думаешь, он хотел этим сказать?

— Возможно, наша третья сестра живет в Ставрополе, и мне предстоит ее найти.

— Возможно, но я тоже не буду прекращать поисков, вдруг она все же здесь.

— Хорошо.

Попрощавшись, Диана положила трубку и откинулась на кровати. Ей было сложно смириться с таким количеством перемен: новый город, новая школа, новая квартира, все новое! Она больше не могла общаться с друзьями часами по телефону, не могла пойти гулять, потому что и гулять-то было не с кем. А завтра предстояло снова идти в лицей, снова видеть незнакомые лица, снова играть в молчанку. Как не хотелось!

Диана открыла шифоньер и окинула взглядом свои вещи, нужно выбрать что-то не сильно броское, но достойное, ведь встречают по одежке, а вот свои умственные способности она будет показывать позже. Диана выбрала темно-синие джинсы и фиолетовую кофту с черными гипюровыми вставками. У кофты был большой вырез, и она решила надеть под нее новый бюстгальтер, который увеличивал грудь. «Образ получится не вульгарный, но весьма соблазнительный. К тому же, фиолетовый цвет очень сочетается с золотистым цветом моих волос. Решено, именно так я завтра и пойду! — Диана нырнула в кровать и, глубоко вздохнув, откинула тревожные мысли, — Илья прав, наверно, это все не зря».