– Да вроде, да.

– С Новым годом! Мы из–за фликера примчались, Павлу он показался странным. Подумали, что серьезная авария и приехали, – отдышавшись, сказала Галя.

– А, ну «Элефант» вот только включился на номинал неожиданно, видимо дефицит мощности возник. При таком морозе, да под Новый год, немудрено.

– А новости можно посмотреть?

Федор Викторович взглянул на меня как на идиота.

– Да, пожалуйста. Виктор, включи первый канал на резервном.

Виктор включил на резервном мониторе трансляцию первого канала. Традиционный голубой огонек, ничего необычного.

– Вить, переключи на евроканал.

– Павел Петрович, Вы наверное пьяны, что случилось, можете объяснить?! Врываетесь в диспетчерский зал, мелете какую–то чепуху.

– Федор Викторович, пожалуйста, я не могу сейчас объяснить. Переключите каналы.

– Мне это надоело. Будете послезавтра писать объяснительную, а пока позвоню на охрану, чтобы вас вывели отсюда.

Федор Викторович поднял телефонную трубку, и вдруг, неожиданно для самого себя, я отнял у него трубку и положил на рычаг.

– Что Вы себе позволяете?

Я легонько ткнул пальцами ему в шею, не бить же старика в самом деле, тот начал оседать на пол, пришлось усадить его на стул. Виктор с Нестором, обернувшиеся на возглас начальника, подскочили со своих мест и подбежали к нам.

– Что с ним?

– Производственная необходимость, – ответил я и сделал подсечку Нестору, аккуратно уронив того на пол.

Виктор в молодости занимался боксом и весьма недурно уложил мне финт по челюсти в тот момент, когда я разгибался после подсечки. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не покалечив, успокоить его.

– Что ты сделал с ними? И главное, зачем? Нас же уволят, в тюрьму посадят, все же на камеру записывается, – с ужасом вскрикнула Галя, когда этот маленький эпизод закончился.

– Смотри, – я аккуратно уложил обоих диспетчеров на полу, подбежал к пульту и переключил канал. Челюсть сильно ныла.

По «Euro news» шел экстренный выпуск.