— У полиции?

Трудно мне придется: он запрограммирован убивать. Если на робота кричать, его программа не изменится.

Я чувствовал, как кровь собиралась у меня на кончиках пальцев и запекалась, как воск на свече. Рана медленно затягивалась; организм приступил к самолечению. Рана заживет без всяких лекарств недели через две. Но зачем думать об этом? Ведь жить осталось от силы две минуты.

— У них есть план. Вам не выбраться из города ни с пленником, ни без него. Я знаю этот план в деталях. Я помогал полиции его разрабатывать.

Он меня не слушал, а продолжал оглядывать склад. Я сказал:

— Когда задействуют этот план и поймают Куо, он поймет, что я мог ему все рассказать вовремя, что, убив меня, вы совершили ошибку, и он попал в ловушку. Представляете, что он с вами сделает?

— Встаньте туда, пожалуйста.

Стволом пистолета он показал на ближайший длинный ящик слева. Такой здоровый парень мог бы легко поднять мой труп и положить его в ящик, но зачем возиться? Кому нравится таскать мусор?

— Встаньте, пожалуйста, перед ящиком с этой стороны. — Стволом пистолета он показал куда.

— Я дорожу и своей, и чужой жизнью. Отвезите меня к Куо, и я гарантирую вам обоим жизнь.

— Побыстрее, пожалуйста, — сказал он.

Я вспотел, меня охватил гнев. Раньше все всегда получалось: находил выход и выпутывался еще не из таких положений. Я был весь в шрамах, но живой, а это самое главное.

Что же делать, в последний раз подумал я: если не подойду к ящику, он выстрелит. Подойду, все равно выстрелит. Если буду продолжать уговаривать его, получу пулю. Брошусь на него, он всадит в меня пулю и успеет всадить еще две, пока я буду падать. Господи, как не хочется умирать.

Я повернулся, посмотрел на свой гроб.

— Поближе, пожалуйста, — пригласил он. Голос китайца стал резче: в нем звучал не приказ, а нетерпение разделаться со мной. Совсем плохо дело.

Если вообще думаешь, что когда-нибудь погибнешь, то надеешься, что будешь сопротивляться, что будет хотя бы крохотный шанс спастись, что твои паршивые боги не позволят увести тебя в темноту, как животное на убой.

Я подошел к ящику не потому, что подчинился насилию, — просто хотел прожить еще несколько секунд. Вдруг что-нибудь произойдет, и у меня появится крохотный шанс спастись.

Я встал перед ящиком, взглянул на китайца. Гнев прошел, мысли стали ясными, даже интересно, что он сделает с моим трупом: сказал водителю, что будет через час. Значит, спрячет мой труп здесь, чтобы его не нашли и не подняли тревогу. Может быть, возьмет какой-нибудь воздушный змей, накроет им ящик и уйдет.

Странный будет у меня саван. Китаец приготовился стрелять, прижал пистолет к себе, чтобы уменьшить отдачу, и сказал:

— Если хотите, можете закрыть глаза.