«В Тюмени 19:25», — тут же сообщает плавный женский голос и информирует о завтрашней погоде.
Лето в этом году очень жаркое, дождей почти нет. Часто слышу, как кто-то из покупателей, общаясь по сотовому, говорит собеседнику, мол на следующей неделе обещают грозы, шквалистый ветер и проливной дождь, что затопит половину города, как несколько лет назад. Однако, ничего подобного не случается. Солнце всё так же ярко и беспощадно горячо, а воздух слишком жаркий и плотный. Хорошо, что в двадцать первом веке существуют кондиционеры! Без них жизнь была бы намного сложнее, особенно в эти невыносимо жаркие летние дни.
— Господи, что же ты делаешь?! — кричу я на шибко самоуверенного лихача, подрезавшего меня на скорости в шестьдесят километров.
Сзади мне сигналят автомобили, которых я вынудила нажать педаль тормоза, поскольку этот лихач на черном Jaguar едва не зацепил мой бампер. Такие ситуации хоть и повышают мое давление, пугая резкостью действий, которые мне никак не предугадать, однако не нарушают гармонию внутри меня. Я научилась абстрагироваться от чужого дисбаланса эмоций и дурного поведения, чем несказанно горжусь. Это огромная работа над собой и собственным внутренним миром, что висел на самом тонком волоске. Но я поборола свои эмоции. Я обуздала свои чувства, объятые диким пламенем. Теперь только штиль. Только легкий ветерок с берега спокойного моря, теплый песок и самый чистый и свежий воздух на планете.
Кроме четырех сотрудников, в моем магазине никого нет. Заношу сумку в комнатку персонала, а потом возвращаюсь в зал, где мои девочки раскладывают товар по полкам и весело обсуждают, по всей видимости, общего знакомого. Когда они замечают меня, на их лицах тут же появляется уже привычное для меня выражение: двадцать процентов жалости, сорок процентов уважения, тридцать процентов радости и щепотка из десяти процентов — настороженности.
— А мы думали, что вы уже не приедете, — говорит Женя, складывая альбомы для рисования по стопкам. — Ваша тетя уехала?
— Да, она приехала навестить меня и забить мой холодильник клубникой. Никому не нужна клубника, «не напичканная всякими химикатами»? — спрашиваю я, изображаю Сару.
У девочек загораются глаза и я с улыбкой киваю.
— Тогда завтра привезу. Одной мне столько не осилить, не хочу, чтобы пропадала.
— Может, варенье сварите? Или заморозите? — предлагает Нина, собирая пустые коробки по полу. — Моя мама так делает.
— Нет, я люблю клубнику только в свежем виде. Да и к тому же, в новой квартире у меня нет холодильника. Она точно не выдержит этой жары. Ладно, много ещё осталось?
— На складе около пятнадцати коробок с книгами в твердой обложке, потом ещё упаковки с канцелярскими принадлежностями и с магазина мебели привезли те белые кресла для уголка «Почитай-ка». Они все в пленку плотную замотаны.
— Отлично! Я так боялась, что их только завтра привезут… Тогда пойду распаковывать!
— Запаситесь канцелярским ножом! — кричит мне Рита, засев между рядами с сентиментальной литературой и детективами. — А то как в прошлый раз все ногти переломаете!
— Не напоминай!
Наклоняюсь за ножницами у высокой стойки, за которой уже установлены две кассы, как вдруг рядом возникает взволнованная Женя и смотрит на меня так, словно хочет о чем-то попросить.
— Муза…
— Что такое, Жень?
— Я тут спросить у вас хотела…
Уже больше пяти лет являюсь для них начальницей, но до сих пор не могу свыкнуться с этой ролью. Стараюсь держать дистанцию между нами, но это чертовски сложно, когда наша разница в возрасте всего-то два-три года. В моих магазинах в основном работают молодые девушки, некоторые ещё студентки. Я и сама закончила университет три года назад и прекрасно понимаю, о чем девочки беспокоятся порой, обсуждая то сдачу экзаменов, то будущее, которое сулит им выбранная профессия. Иногда мне очень хочется говорить с ними на равных, но папа всегда говорил, что это недопустимо для руководителя.