Она обернулась. Перед ней стоял невысокий мужчина около сорока. Саша подумала, что переданная ей фотография, видимо, старовата. Он изменил имидж согласно возрасту. Живьем он показался ей гораздо более привлекательным. Темные глаза хитро прищурены. Трехдневная щетина, растрепанная молодежная прическа. Крашеный блондин. Одет в футболку, кожаную куртку, белые джинсы и кожаные конверсы. Она рассматривала его, сбитая с толку и перепуганная одновременно. Дежавю бывает только в кино, но этот мужчина напоминал ей кого-то очень для нее важного. Того человека не было в живых уже семь лет. Все было другим: место, наряд и лицо мужчины. Но все остальное было таким же. Свечи, его силуэт в мягком свете и темнота подземелья. Она стояла сейчас соляным столбом и чувствовала, что краснеет, как школьница. Он протянул руку. На запястье у него был плетеный браслет, а на пальце – перстень с голубым камнем.

– Игла, – представился он, слегка скривив уголок губ. Даже это ей показалось знакомым.

– Саша Залусская. У вас нет, случайно, брата-близнеца?

– Мне об этом ничего не известно.

К ним подошла блондинка, которая открыла Саше дверь.

Она обняла певца за плечи, обозначая свою территорию. Он мгновенно посерьезнел, вошел в роль.

– Так, значит, вы и есть та самая звезда? – Залусская снова владела собой, подумав, что он пустышка, как каждый «артист». Дешевый комплимент пришелся ему по вкусу. – А вы, видимо, и есть девушка с севера? – Она улыбнулась блондинке. Шутка не удалась. Девица еще сильнее вытянула губы в утиный клюв. Игла как-то сжался. – Жаль, что свет отключили. Надеялась что-нибудь послушать.

– Для того чтобы послушать, свет не нужен, – ответил Игла и начал напевать: – «Девушка с севера. Девушка полночи. Застывшая улыбка и отрешенный взгляд…»

Голос Иглы был мелодичным, он умело модулировал. Слушать его было приятно, хотя еще приятнее было на него смотреть. Залусская стояла, не зная, что сказать. Как ей казалось, обнимая двадцатилетнюю подругу, он открыто с ней флиртует. Блондинка тоже это заметила и правильно среагировала: второй рукой она обняла мужчину за талию. Ее взгляд говорил: «Он мой. Отвали, старуха».

– Пан Блавицкий предупредил, что я приду? – спросила Залусская. По лицу Иглы пробежало удивление, однако не отразилось никакого беспокойства. – Я не из полиции, – начала объяснять она. – Но мне необходимо поговорить со всеми сотрудниками, и прежде всего с вами. Как вам, видимо, известно, кто-то угрожает пану Блавицкому, и мне предстоит определить мотив, а также черты, характеризующие преступника. Пан Блавицкий считает, что это кто-то из своих.

Игла рассмеялся.

– Он считает, что это я его пугаю. – Он высвободился из объятий девушки и по-отцовски поцеловал ее в лоб. – Клара, ты не могла бы нас оставить?

Девица уходила неохотно, несколько раз оборачивалась. Игла послал ей воздушный поцелуй.

– Предупреди, чтобы никто не уходил. Это не займет много времени, – распорядился он, пока его подруга не исчезла за дверями с табличкой «Только для персонала».

Видно было, что Клара влюблена в него по уши. Он – значительно меньше.

– Выпьете что-нибудь? – Игла указал на кресло, а сам расположился на софе рядом.

Саша покачала головой.

– А я выпью, если позволите. – И крикнул: – Иза, принеси мне джин.

Через мгновение из темноты появилась упитанная брюнетка с миловидным лицом. Декольте ее было настолько глубоким, что чуть не полностью открывало ложбинку между грудей. Иза Козак просканировала Сашу периферийным зрением, поставила перед Иглой бутылки, ведерко со льдом и два стакана. Саша про себя подумала: интересно, как им удалось удержать низкую температуру без электричества.

– У нас два очень сильных генератора. – Игла прочел ее мысли, после чего кивком указал на вошедшую: – Иза Козак. Босс всех боссов. Знает об этом месте все. Она здесь с самого начала.