— Идемте. — Кивнул и подозвал двух дракониц. Послушные, как всегда, пошли за мной.

Зайдя в купель, омыл себя парящей водой

— Ты к стене, ты на колени. — Жестом даю понять драконнице, что хочу ее ласки ртом.

Драконица послушно взяла член в рот и заскользила по нему, целиком она его взять не сможет, слишком большая разница в размере, а вот увлажнить да.

Придержал ее за голову и начал проталкивать член в горло, она послушно принимает и ласкает его языком, ее рот наполнился слюной так, что струйка потекла сбоку у губ, вынимаю его влажным.

Вторая драконица отставила зад и подняла ногу, помня о моем утреннем пожелании, призывно отводит хвост, ввожу в нее член. Чувствую, что драконица не возбуждена, просто делает вид, правильно сделал, что начал во рту первой, слияние на сухую, то еще удовольствие. Продолжаю движения, слишком мягко, мне явно не хватает сжатия внутри, в голове мысли о том, как моя малышка сжимала мои пальцы внутри себя, возбуждение становится острым, точка невозврата пройдена, наращиваю темп яростно вбиваясь в мягкую плоть, вынимаю член, кончаю в открытый рот первой. Напряжение ушло. Шумно выдохнул.

После секса драконицы всегда виновато уходят, я не даю им свое семя и это расстраивает их. После видения о моей малышке, все изменилось, я больше не хочу ласкать дракониц, рождать в них желание, страсть, теперь они не больше, чем средство для снятия напряжения, для достижения цели, я не позволяю им кончать со мной, у меня как будто нет на них времени и желания тратить его нет. Они сыты и целы, вот цена, которую я им плачу за удовлетворение.

Вернулся к малышке, она спит, крики драконицы тут были не слышны. И я погрузился в сон. Вторая ночь с ней так же прервалась, как и первая, она кричит и плачет, просит оставить ее, мечется, пришлось тряхнуть за плечи и крепко прижать.

— Проснись, эй! — Тряхнул сильнее. Вижу в ее глазах ужас.

— Они заберут меня, найдут и опять будут мучить. — Скулит она.

— Тише милая, те кто это делал с тобой мертвы. — Наступила тишина, она обдумывала мои слова, я решал говорить ли дальше или ждать.

— Это ты убил их? — Хлюпнула носом глядя мне в глаза

— Да, я разорвал их на клочки, разлив их кровь по всей улице, где они насиловали тебя.

Правда исцеляет быстрее, но значительно больнее.

Она лишь вздыхает и хлюпает носом я расслабился, она уткнулась мне в грудь лицом, казалось, что просто вдыхает мой запах.

— Тех, у кого твоя печать, ты не тронешь? — Вопрос вырвал меня из дремы.

Моя печать — лишь знак, что это мое. Те, кто боятся меня, не тронут того, на ком печать. Тот, кто тронет, будет убит. Наличие печати не спасает моих слуг от наказания, если они провинятся, я жесток ровно на столько, на сколько и справедлив.

— Это я заметила. — Буркнула она. Мои брови поползли вверх.

— Неужели, когда это ты видела мою жестокость, не припомню чтобы хоть кого-то съел при тебе. Смеюсь в пол голоса. Она округлила глаза и таращит их на меня.

— Ты ешь людей. — Взвизгнула отстраняясь.