Константин Эдуардович Палицын, он же Граф, был странной фигурой в криминальном мире города. Никто не знал о нем ничего наверняка. Все, что говорилось об этом человеке, сильно отдавало легендами и мифами, но он был вполне реальным человеком, и многие могли подтвердить, что видели его живьем.
Его уверенно считали вором в законе, хотя никто не знал, когда и где его короновали. Сведения о его отсидках тоже были противоречивыми - если сложить все отбытые сроки, которые приписывались Графу молвой, то набиралось лет триста, а география мест, в которых он якобы сидел, не включала в себя разве что Алькатрас и Синг-Синг.
Авторитет этого человека никто и никогда не пытался подвергнуть сомнению. Возможно, людям просто нужна была некая фигура, стоящая над всеми, некое подобие уголовного пророка, и они сами создали его для себя.
Возможно…
Но, как известно, дыма без огня не бывает, и все, от последней сявки до уважаемых авторитетов, относились в Графу с почтением, хотя и не знали, чем он занимается, на что живет, и вообще - откуда он взялся.
О Графе говорили, понизив голос и оглядываясь по сторонам, будто их речи могут быть услышаны в неизвестно где находившемся таинственном дворце, и Граф окажется недоволен упоминанием его имени всуе.
Воры в законе и прочие авторитеты считали за честь обратиться к нему за советом и свято следовали полученным рекомендациям. И если Граф говорил "да", то получивший одобрение человек мог быть уверен в успехе своих начинаний. Но уж если звучало "нет", никто не смел переступить через это короткое слово.
Паша Новгородский попробовал пренебречь советом Графа, сочтя авторитет пророка дутым, а его слова - пустыми, и закончилось это тем, что всю его команду положили в землю, а самого Пашу распилили бензопилой на запчасти.
Это событие потрясло криминальный мир города и упрочило авторитет Графа. И никто никогда не знал, где его найти, а если такая необходимость возникала, то Граф сам находил нуждающегося и назначал ему встречу в каком-нибудь неожиданном месте.
Однажды Витек Резаный, бригадир юго-западных, решил заглянуть за завесу тайны, окружавшей фигуру Графа, и попытался выследить его. Закончилось это тем, что Резаного нашли с пулями в обоих глазах, а двое его подручных, которые взялись пособить корешу, пропали навсегда. С тех пор никто не пытался ни выяснить биографию Графа, ни обнаружить место его пребывания.
И вот теперь эта легендарная личность заинтересовалась таким отбросом, как Червонец. Сам Червонец, понятное дело, был о себе гораздо более высокого мнения, но все равно - разница в положениях была неизмеримой. Так что, направляясь на назначенную Графом встречу, Червонец слегка мандражировал, хотя и отметил в словах Графа намек на некий фарт.
Подъехав к ресторану "Поручик Ржевский", Червонец поставил "Лендровер" на стоянку и направился к входу, по обеим сторонам которого стояли двое гренадеров с огромными усами и внушительными саблями.
Навстречу Червонцу вышел невысокий худощавый человечек в строгом костюме. Он протянул гостю руку и сказал:
- Вас ждут, Виталий.
Пожав его сухую маленькую ладонь, Червонец покосился на равнодушных стражей, которые вблизи оказались на голову выше его, и последовал за своим провожатым.
Они вошли в вестибюль ресторана, и Червонец, остановившись, ошеломленно огляделся. Он слышал про этот кабак, знал, что простых людей сюда не пускают, но такого он не ожидал. Хрустальные люстры, бархатные и шелковые портьеры, золотая лепнина, статуи и канделябры, инкрустированный паркет… Эта лезущая в глаза роскошь отдавала, конечно же, дикарством, но на Червонца интерьер произвел такое же впечатление, как фуражка со сверкающей кокардой на дикаря с острова Пасхи.
Он был потрясен. Его провожатый, едва заметно улыбнувшись, сказал:
- Прошу вас, - и указал на дверь, ведущую не в общий зал, откуда доносились приглушенный шум и звуки цыганской скрипки, а куда-то совершенно в другую сторону.
Они вошли в затянутую темно-зеленым штофом комнату. В уединенном кабинете находился один старинный стол на львиных ногах и стул. За столом сидел массивный мрачный мужчина в деловом костюме.
"Граф?" - удивленно подумал Червонец, но мужчина встал, подошел к нему и вежливо спросил: