– Всё, – сказал он. – Тридцатку я отработал. Давай остаток.

– Ещё один вопрос, – сказал Пыж и, предваряя возражения, добавил. – Последний.

– Ладно, давай, – махнул рукой Гоша.

– Было у Гробовщика в Зоне место, где он чаще всего появлялся?

Гоша помедлил, наморщил лоб, вспоминая.

– Вроде бы в Павловичах у него что-то вроде места стоянки было. Или – нет, там кладбище, на котором кресты сами собой растут. А Гробовщик… Гробовщик на Дебаркадере у первого Болотного доктора частенько ошивался. Его там часто видели. Но это до первого Супервыброса было…

– Как это – у первого Болотного доктора? – удивился Пыж. – Их что – несколько?

– Всё, – отрезал Гоша. – Вечер воспоминаний закончен. Давай двадцатку и катись. У меня от твоих вопросов голова распухла и в горле пересохло.

Он выхватил протянутую купюру, вытолкал Пыжа за дверь.

Удачный день, – подумал Гоша. – На этой неделе экскурсий больше не будет. Так что напьюсь нынче вечером в хлам.

Он оглядел комнату. Прибраться что ли? Из прикроватной тумбочки вытащил большой пластиковый мешок и стал заполнять его пустыми банками, бутылками, туда же вывернул содержимое пепельницы…

За этим занятием его застал стук в дверь.

Гоша замер, мол, никого нет дома, но снаружи сказали:

– Открывай, чего замер? Слышно ведь, как ты стеклотарой шумишь.

Пришлось открывать.

На пороге стоял неизвестный ему сталкер с крупной родинкой над левым глазом, улыбаясь от уха до уха.

– Чего тебе? – спросил Гоша и покосился на биту у изголовья кровати.

– Ты, говорят, на вопросы мастак отвечать? – сказал пришелец и, не спрашиваясь, уселся на кровать.

– Смотря, какие вопросы, – ответил Гоша, смерив вошедшего пытливым взором. Неужели ещё одного лошка занесло?

– Сейчас вот только у тебя был салабон по кличке Пыж. О чём он у тебя спрашивал, и что ты ему ответил?