— Мама не разрешает мне общаться с вшивыми!

Вшивой я не была, однако уже тогда поняла, какие порой бабы могут быть гадюки, а

уж как ядом-то умеют пускаться… С тех пор с женщинами я не ладила. Могла

пообщаться на уровне «привет-пока», но не более того.

К шестнадцати годам, когда под моей футболкой начало проявляется женское

начало, папа вдруг вспомнил, что я все же была девушкой, поэтому предпринял

неудачную попытку сделать из меня леди. Стоит ли говорить, что его надежды

рухнули в тот же мил когда пятая по счету дамочка, что учила меня манерам,

языкам и прочим премудростям, сбежала, не оглядываясь’?!

Затем были еще попытки, но и они не увенчались успехом. Однажды папа даже

задал мне довольно неловкий вопрос, а не играю ли я случаем за другую команду.

Я краснела, бледнела и все же с горем пополам, мне удалось переубедить своего

отца, что я точно по мальчикам и к женскому полу меня не влечет Папа, кажется,

тогда помолился и сказал спасибо Богу.

В спортзале уже, как впрочем и всегда, было полно народу. Безусловно, все хотели

на каникулы, но последнюю тренировку не решался пропустить даже самый

смелый и отчаянный студент.

Физрук у нас был достаточно требовательный мужик, но справедливый. На самом

деле в нашем универе для спортсменов было гораздо больше возможностей,

нежели в любом другом заведении области.