ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ШТОРМ

Егор Трубин, богатый помор с Зимнего берега Белого моря, владел промысловым ботом. Это был на редкость скупой человек. Рассказывали, что на промыслах, а по­том на перевозках грузов из Архангельска в Поморье он нажил немалое состояние. В Соломбале он купил до­мик и навсегда оставил свое поморское становище.

С мальчишеских лет он плавал на ботах и отлично знал море. Он был опытным капитаном и сам отправ­лялся в каждый рейс, не доверяя бот чужим людям.

Трубин удивлял моряков: он совсем не пил. Может быть, от скупости, а может быть, по обычаям поморов-староверов, за всю жизнь он не издержал на водку, коньяк или пиво ни одной копейки.

«Куда ты деньги кладешь? – спрашивали у Трубина купцы и капитаны. – В банке у тебя счет не открыт. Домишко плохонький, баба треской да хлебом живет. Под печкой в кубышке хранишь, что ли?»

«Есть у меня деньги – в одном кармане вошь на ар­кане, в другом – блоха на цепи», – отнекивался Егор Трубин.

Но Трубин говорил неправду. Банку он не доверял, барыши свои в чужое дело не вкладывал. А золотые в сундуке все прибавлялись и прибавлялись. Отправляясь в плавание, боялся Трубин за свой кованый ящик. Однажды ночью, как об этом потом рассказывала жена Егора, он погрузил сундучок в лодку и отвез на судно. «Надежнее, когда при себе хранится, – думал он. – Бот погибнет, я погибну, и золото на дно морское пой­дет».

Плавал еще несколько лет Егор Трубин, и плавало вместе с ним его сокровище.

В штормовую осеннюю ночь выбросило трубинский бот на отмель. Вернулся Трубин в Архангельск. Из всей команды остались в живых он да матрос Илья.

Через несколько недель видели их обоих, отплываю­щих в море на обыкновенном беспалубном карбасе. Ку­да они отправились, никто не знал. Еще позднее нашли мертвого Егора Трубина в одном из устьев Северной Двины. Судовой журнал, найденный у Егора в кармане, свидетельствовал о том, что промышленники побывали у своего погибшего судна.

Илья бесследно исчез. Думали, что матрос убил Егора Трубина. Но вскоре двинские волны прибили труп Ильи к одному из лесопильных заводов Маймаксы.

На другой год большой весенней водой трубинский бот сняло с отмели. Его прибуксировали и поставили на «кладбище кораблей» в устье Северной Двины. Ос­мотрели трюм, кубрики, капитанскую каюту – трубинского клада нигде не нашли.

Скоро эта история была забыта. И только при случае старики иногда вспоминали об исчезнувшем сокровище и таинственной смерти Трубина и его матроса.

…Обо всем этом нам рассказал дед Максимыч.

– Послушай, Костя, – сказал я тихо, чтобы не слы­шал дед, – вот если бы нам найти трубинский клад!

– Ну и что?

– Тогда у нас была бы хорошая жизнь!

– Давай искать… Только где?

– Где-нибудь…