— Это как?! — Весело поинтересовалась хозяйка, распаковывая принесённое.

— Да вот, — Киваю на восточные сласти, — раз-другой на пробу принесу, а там глядишь — приду, а хозяйка пироги не только с малиной, но и с новиной печёт!

Гиляровские булки, да со Жжёновскими пирогами, ух и зашло! Мёд и мёд! Ученики так переели, што вздохнуть лишний раз боятся, потому как в пупке лопнуть могут.

— Я, собственно, што пришёл? — Начал я, поглаживая набарабаненный живот, — Пироги, это само-собой! Федул Иваныч, где там бумаги Санькины? Далеко?

— Да нет, — Насторожился тот, — мигом достану. Важное што по опеке?

— Не-е! Так, идейка одна есть, по части учёбы. Выйдет, так и хорошо, а нет, так дальше думать и буду.

Федул Иваныч встал и сходил за документами, не чинясь.

— А ты пока собери своё, — Командую Саньке, — письма там рекомендательные от учителя, рисунки с эскизами.

Всё как положено собрал — бумаги на Саньку в папочку кожаную, рисунки в тубус, и такой себе важный стал, што все и разулыбались. Мне тоже смешно стало, даже и прошёлся несколько раз туда-сюда, под хохотки.

— Чистый скубент, — Развеселился Антип Меркурьевич, — только што мундира не хватает!

— Или чиновник! — Запрыгал Санька, — С папочкой! Только етот… Он защёлкал пальцами.

— … диссонанс, во! Одёжка простецкая, а асесу…

— Аксессуары, — Подсказываю ему.

— Они самые! Важнющие асе… ну, штучки ети!

— У городовых мозги пополам трескаться будут от таково! — Зашёлся хохотом Пономарёнок.