И Мэтью не стал спорить. Сидеть в этой дыре удовольствия не доставляло. Он ужасно хотел пить, был голоден и замерз.

За дверями стоял туман. Роса легла на каждую травинку и листочек, звездное небо теперь было не разглядеть за белой пеленой. Почти рассвело. Мэтью мог предположить, что сейчас около пяти-шести утра. Он съежился от холода и плелся за своим старшим. Андер уверенно шел вперед, в сторону санчасти. На нем была тонкая трикотажная кофта, но холода он не чувствовал, Мэтью удивился, но промолчал.

— Время скажете, хозяин? — прохрипел осипшим голосом парень, поравнявшись с Андером.

— По птицам вычисляй, нытик, — бросил в ответ старший.

Они шли рука об руку, теряясь в густом тумане, который влажным слоем ложился на волосы и одежду. Мэтью скривился и остановился, глядя на Хатимана в упор и Андер не выдержал. Он так хотел улыбнуться, что прокусил губу, сдерживая себя. Металлический вкус крови противно осел на языке.

— Это еще что за метод?

— Тебе дураку не понять, так что иди уже молча, — бросил Андер в ответ.

Мэтью снова оказался за его спиной и из вежливости своей показал средний палец старшему, подобно непослушному школьнику, которого отругала учительница. Правда в этот раз все не обошлось немыми жестами и Андер повернулся не вовремя.

— Я тебе сейчас этот палец куда-нибудь засуну, — пообещал он.

Мэтью кивнул, бросив короткое: «Ага», и рассмеялся. Напряжение между ними куда-то рассеялось, да и нервы сдавали окончательно и любая шутка доводила до смеха, любая беда до слез. Андер улыбался, глядя на хохочущего младшего, но время шло, а перед занятиями еще были дела. Он подошел к Мэтью и потянул его за рукав, чтобы тот шевелился.

— Ай, не тяни, — все еще хихикая ворчал Мэт, — болит все.

***

Если бы эти двое подняли головы и посмотрели на окна третьего этажа, то увидели бы как Сэмюэль и Якоб смотрят на них. Улыбка Хатимана их здорово удивила, а Сэм не мог уложить в голове поведение Мэтью. От чего он так просто шагает рядом с тем, кто избил его плетью и оставил замерзать в холодном подвале?

Якоб отошел от окна первым и сел на кровать. Они были в комнате Сэмюэля, такой же белоснежной и милой как ее хозяин. На стенах висели постеры бейсбольной команды, за которую он болел, над кроватью была растянута разноцветная гирлянда, которая не снималась ни зимой, ни летом. Благо Фернандес ничего против не сказал. Сейчас Сэмюэль был так озадачен, что даже не возмутился когда Якоб уселся на его светлый плед кофейного цвета.

— Помнишь, в детстве Андер с ума сходил по японской истории и по самураям? — спросил Сэм, усаживаясь на широкий пластиковый подоконник.

— Да уж забудешь тут. Каждый вечер слушали эти рассказы, — улыбнулся Якоб.

— Он никому об этом не говорил ведь, кроме нас. Это была маленькая тайна трех самураев.

Якоб рассмеялся, показывая их секретный немой знак пальцами, словно они выходцы из «Наруто» в перемешку с самураями и еще черт знает чем. Они смеялись, но каждый помнил свое детство. Детство в трущобах, забытом районе мегаполиса. Они были единственной радостью и опорой друг у друга.

Якоб наблюдал за ними тремя и мог уверенно заявить, что они все трое максимально разные. Сэмюэль веселый, любопытный и, что уж скрывать, безумно любит секс и развлечения. Якоб много думает, не сует свой нос в чужие дела и между клубом и библиотекой без чаще выбирал второе. А Андер… это Андер. В нем столько темноты и боли, что изменить это не сможет, наверное, никто. Все помнили как расцветало их общение с Лин Хван и так надеялись, что благодаря девушке ледяное сердце оттает, но ничего не изменилось.

— Мэтью точно знает об этом. Ночью он назвал Андера самураем, — продолжал размышлять Сэмюэль.