— Еретики, — подтвердила Люсинда. — La fe sens obras morta es — «Вера без добрых дел мертва» — такой у них был девиз. Однако речь сейчас не о них. Раймон Четвертый, граф Тулузский, сколько мог, избегал войны. Но в 1209 году он совершил роковую ошибку — решил преподнести в дар Иннокентию перстень с драгоценным алмазом, привезенным из Святой Земли.

— Яблоко?

— Да. Алмаз был отправлен ювелиру Жану де Нотрдаму, несмотря на предостережения Эсклармонды де Фуа, одной из Совершенных (так тоже называли катаров).

— Она знала? — жадно спросила Геля. — Знала про Яблоко?

— Едва ли. Просто женщины лучше чувствуют внерациональное и невидимое. То есть понимают истинную суть вещей. В том же году кровожадные полчища крестоносцев под предводительством аббата Арно-Амори вторглись в окситанские земли…

— А с Яблоком что случилось?

— По некоторым сведениям, Эсклармонде де Фуа удалось увезти его в Монсегюр, цитадель катаров. В 1244 году Монсегюр пал, и следы Яблока затерялись. Но в 1665 году алмаз всплыл в Лондоне. Карл Второй, Merry King, преподнес своей любовнице, герцогине Кливленд, круглый алмаз удивительной красоты…

— Великий пожар 1666 года, — прошептала Геля.

— Ты меня удивляешь, — приподняла бровь Люсинда.

— Папа, лицей и интернет, — ехидно ответила девочка. — А дальше?

— Снова Франция. Летом 1792 года Мария-Антуанетта совершает очередной безрассудный поступок — заказывает придворному ювелиру ожерелье и велит огранить круглый розовый алмаз.

— Французская революция? Но революция — это же хорошо! Всякие обездоленные и бедные получают равноправие! — возмутилась Геля.

— Либерте-эгалите-фратерните? — не менее ехидно поинтересовалась Фея. — А реки крови? Гильотина? Аристократы на фонарных столбах? Аристократы — тоже люди, между прочим.

— Все это бесполезно, — вздохнула Геля. — Ну, знаем мы, что Яблоко было в Лондоне или Париже давным-давно, — какой в этом толк, если мы не знаем, где оно сейчас? Мы ведь не можем достать его из 1792 года…

— Еще как можем, — заверила ее Люсинда. — Есть способ. Но воспользоваться им можешь только ты.

Глава 8

Пока Геля сидела, глупо открыв рот, и обдумывала, как бы помягче намекнуть двенадцатиюродной родственнице, что такое бесстыдное вранье не проглотит даже первоклашка, не говоря уж о серьезном человеке одиннадцати лет, Люсинда стала деловито излагать подробности:

— Есть способ перемещения во времени, доступный только девочкам, — попадать в прошлое по восходящей материнской линии. От отца ребенку — и сыну, и дочери — передается связь духовная, это очень важно. Но по материнской линии — телесная, а это открывает уникальные возможности. Довольно легко, например, попасть в жизнь собственной матери во сне. Такое случается довольно часто само по себе. Возможно, и тебе приходилось видеть во сне что-то странное, каких-то незнакомых людей, которые кажутся тебе почему-то очень знакомыми или даже родными, они тебе что-то говорят, но смысл их речей смутен или непонятен?

Геля кивнула, как загипнотизированный кролик.

— Так знай, что ты попала в сон своей мамы или бабушки, или прабабушки, или еще более давнего предка по женской линии. О, это удивительная тема! Я заинтересовалась ею еще в юности, изучая практики бразильских знахарок, ритуалы, используемые колдунами и шаманами диких племен, а также видения католических монахинь. После многих лет исследований и экспериментов я изобрела способ, при помощи которого могу сделать так, что ты проникнешь в сон твоей матери или матери твоей матери… Ну и так далее, — Люсинда выдохнула. — Эта незримая связь сохраняется на века, разве что немного слабеет со временем.