"Детка, сорян, не мог ответить. Укладываю принцессу. Созвонимся утром. Все хорошо? Дела делаются? Работа работается?"
Кажется, ответил вполне натурально.
"Да, все впорядке. Тоже ложусь спать. Целую. До завтра".
Нажала кнопку отправления и, немного успокоившись, вернулась к Марату.
– Лена, ну, куда пропала? Хочу познакомить тебя с ближайшими корешами, партнерами, как желаешь, называй.
Подле моего кавалера стояли трое. На двоих особо не обратила внимания, а вот один из компании вызвал в душе лёгкую панику. Тот самый парень со шрамом. Все присутствующие смотрели на меня с откровенным интересом, оценивающе. Видимо, Маратик успел напеть товарищам о возрождении былой страсти, благодаря которой пытается забыть вероломную возлюбленную.
– Роман, – представился оказавшийся ближе всего шатен. Обычный, приятный, естественно, хорошо и дорого одетый. Но встреть я его в толпе, внимания не обратила бы совсем.
Протянула ему руку и парень, слегка склонившись, коснулся губами моих пальцев. Мммм... Претендуем на интеллигентность. Интересно, чем занимается. Если проституция, это вотчина Марата, остается наркота, где сто процентов, привязаны ночные клубы, оружие и, скорее всего, территориальные сборы с местных торгашей. Да, в столице такого давно уже нет, но, насколько мне известно, малая родина живет по старинке.
Бросила быстрый взгляд на своего провожатого. Марат, совсем не заметно для окружающих, постучал двумя пальцами по карману пиджака. Ясно. Торгаши. Значит, Роман следит за тем, чтоб барыги исправно вносили свою лепту в общее дело. Безобидное, казалось бы, направление, однако, я помнила времена, когда людей убивали за отказ платить или за не во время внесенную долю. С другой стороны, если все регламентировано и четко, то отсутствует беспорядочная конкуренция.
– Жека, – пожал руку следующий. Этот лобзать мои перста, слава богу, не стал. Если честно, не очень люблю прикосновения посторонних людей. Раздражает.
Марат изменил позу, чуть шире расставив ноги и сцепив руки перед собой. Стойка телохранителя. Похоже на это, по крайней мере. Скорее всего, связан с оружием, возможно, охранная деятельность, какие-нибудь частные конторки, сотрудничающие с ментами. Пригляделась внимательнее к парню, который, надо заметить, вполне подходил придуманному мной образу. Крепкий, какой-то даже квадратный, с бычьей шеей и видневшейся золотой цепью. Из бывших "братков", однозначно. Думаю, я верно поняла намек Марата.
Наконец, шаг в мою сторону сделал тот самый Мачо, со шрамом. Возникло желание, отстраниться. Меня и вправду накрывало его животным магнетизмом. Это надо ж, какая у парня харизма. А ведь я прошла крым и рым. Меня сложно зацепить. Как, интересно, он влияет на обычных телок? Те, наверное, сразу ложаться и раздвигают ноги.
– А я уж запереживал, что ты сбежала. Ходил, искал туфельку. Не факт, что хрустальную, однако, если бы нашёл, тоже объехал бы весь город, чтоб найти тебя.
Он говорил со мной низким голосом, при этом, улыбаясь все так же насмешливо из-за шрама, который слегка кривил мимику лица в сторону.
– Послушай, малыш, – в этом месте его глаза хищно сузились, – Давай сразу определимся. Девушка я не только исключительно на любовь падкая, но и крайне дорогая. Боюсь ты, с твоим провинциальным апломбом, не потянешь. Оооо... Прости. Ты, скорее всего, не понимаешь значения этого слова. Ну, ничего страшного. Загуглишь.
Честно говоря, провоцировала его намерено. Ни к чему вот такие страсти. Во-первых, настойчивый и самовлюбленный тип будет мешаться под ногами, а во-вторых, не то, чтоб я в себе не уверена, но искушение лучше пресечь на корню.
– Епте мать, вы чо, знакомы? – высказался Жека, озвучив общую мысль, которая повисла в воздухе после нашего диалога.
– Марат, сколько хочешь бабла, чтоб отказаться от этой куклы? Озвучь. Сразу отдам. Хочу ее, но с тобой лучше решить все сразу, без обид, по-братски.
Мачо говорил со своим товарищем, однако смотрел на меня. В упор. Не отводя взгляд. Вот ведь настырный сучонок. Ну, ок, малыш.
Я скользнула к нему, будто собиралась прижаться всем телом, и крайне неожиданно для присутствующих, весьма крепко ухватила парня за яйца, слегка ощупывая самое главное, с мужской точки зрения, достоинство, при этом ровно также глядя ему в глаза.