Возможную перепалку предотвратил неожиданно померкший свет. Через зияющее в одной из граней шпиля колокольни отверстие спиной вперед неуклюже протискивалась человеческая фигура, нащупывавшая ногами перекладины лестницы.

Горилла вернулся домой.

— Я им покажу! — кричал Герой и с грохотом скакал по деревянному полу, заставляя свою тень плясать на стенах — Я их всех раскидаю, раз! Раз! Одного за другим! — Он размахивал сломанной деревянной планкой, рубящими и режущими движениями оттесняя воображаемого противника к стене и приканчивая его ударом в живот. — Получай, скотина!

— Где они? — нервничая, поинтересовался Морг.

— Дальше к юго-западу, — отвечал, указывая направление, Горилла. Рядом с ним Герой казался карликом.

— Около десятка на расстоянии трех миль. Я выслеживал Лапу и увидел, что над плоской крышей рядом со шпилем поднимается дым. Потом из дыма появились они. У них были… какие-то предметы. Может быть, человеческие тела. Они свалили их на сани и двинулись на север.

— Они знают, что мы здесь, — проворчал Прутик. — Это только вопрос времени.

— Я так не думаю. — Это сказал Морг. — Если бы они знали, то уже бы появились здесь.

Кокарда фыркнула.

— Ты никогда даже и не подумаешь пошевелиться, лентяй чертов. — Она оторвала полоску мяса от окорока Лапы, который шипел на импровизированном вертеле. Все обитатели колокольни собрались сейчас вокруг огня, разведенного в большом перевернутом колоколе.

— Если ты увидишь, что ловцы мяса идут сюда, — продолжала Кокарда. Господи, ты же только отхлебнешь из бутылки и скажешь им: «Добро пожаловать!» Ты до такой степени окосел, что и не почувствуешь, как они будут тебя резать.

Морг рыгнул, недовольно глядя на огонь.

— Я помню зеленые поля, — бормотал Старик. — Не всегда было так, как сейчас, о нет. В те дни человек мог ходить по полям, по дорогам — где угодно — и быть в безопасности. Никаких ловцов мяса, не было их тогда…

— Горилла! — Голос Кокарды был резким. — Скажи старому дураку, чтобы закрыл рот. Он совсем отстал от жизни. А сейчас… — Она разглядывала всех присутствующих одного за другим, оценивая их. — Ну, что будем делать?

— Защищаться! — беззаботно засмеялся Герой. — Валить одного за другим по мере того, как они будут появляться в люке!

— Не выйдет, — насмешливо ухмыльнулся Прутик. — Они нас выкурят. Так они всегда делают. Наливают бензина и поджигают. Потом, когда мы вылезем отсюда, кашляя как проклятые, нас прирежут.

— Как ты думаешь. Горилла? — спросила Кокарда. Она придвинулась, обнимая его одной рукой, как делала раньше — до того, как его равнодушие отучило ее от этого. Причину равнодушия она никогда не понимала и не подозревала, что сама может быть этой причиной. А потом Горилла привел для нее Прутика. — Разве мы не можем отправиться поискать какое-нибудь другое место? — В ее голосе прозвучала просьба, что было необычно.

— Бросать Старика я не собираюсь. — Горилла произнес это без выражения, как часто повторяемую избитую истину.

— Господи Боже мой! — Кокарда протянула руки, взывая к Горилле. — Не мог бы ты выбросить этого старого осла из головы? Ему, так и эдак, скоро конец. Важно то, что будет с нами, с молодыми: с тобой, со мной, с Прутиком, с Героем. И с Моргом. А не с этим старым паразитом.

— Можете отправляться без нас, если хотите.