– Прошу, мистер, – взмолился Джим. – Я ничего не сделал.
– Вставай, – сказал квадратный мужчина. Глаза его выпячивались над жирными щеками.
Джим поднялся на ноги.
– Просто щепка, – сказал квадратный человек. – В нем и костей-то почти нет.
– Он подрастет, – заявил дед. – Знаю я эту породу. Вырастет большим и сильным. А пока потренируется. Ник, он не доставит тебе хлопот, с таким-то ростом. Самое то. И есть будет мало, пока учится.
Ник засопел.
– Что ж, мне нужен мальчик, так что я возьму его.
Довольный дед вздохнул. Ник пошарил в карманах и дал ему монету, которую старик, хихикая, поднес к свече.
– Пойдем, мальчик, – произнес Ник. – Бери постель, она тебе понадобится.
Джим поплелся за ним, набросив мешок на плечи, чтобы было теплее. Дверь скрипнула, когда старик прикрыл ее.
– Скажите Рози… – начал Джим, и дед развернулся и уставился на него.
– Не собираюсь я ей ничего говорить. Я так думаю, мне нужно поблагодарить ее за то, что она крала еду у своей бабушки и отдавала ее тебе? Иди. Уходи с Грязным Ником. Теперь у тебя будет дом и работа. В жизни и желать больше нечего.
И он медленно побрел к дому, смеясь своим кашляющим смехом и подбрасывая монетку, которую дал ему Грязный Ник; та поблескивала в воздухе, словно маленькое солнышко.
13
«Лили»
Джим не осмеливался спросить, куда они направляются, вернется ли он обратно и можно ли ему сбегать к дому и попрощаться с Рози. Он был уверен, что дедушка ничего ей не скажет. Представил себе, как она спешит утром к нему с кружкой чаю и краюхой своего черствого хлеба, пытается открыть запертую дверь и зовет его. Представил себе, как размахивает шнурками над головой Креветка, танцуя на улицах один, дожидаясь его. Он попытался юркнуть в тень и сбежать, но Грязный Ник словно умел читать мысли – он взмахнул рукой и схватил его за шиворот.
Джим торопливо побежал за Ником, украдкой поглядывая на него. Они шли по узким темным улочкам, которые вели то в одну, то в другую сторону между пристанями. Крысы разбегались у них из-под ног. Тощие собаки вскидывались ото сна и опять укладывались.
Наконец они пришли к большому складу с целым рядом тележек, выставленных снаружи, и надписью: «Лучший уголь от Кокерилла и Компании» – буквы словно источали свет во мраке. Какой-то мужчина вывел из амбара ломовую лошадь и мрачно произнес, обращаясь к Нику:
– Я думал, ты уже не придешь.
– Черт тебя подери, – фыркнул Грязный Ник. – Ты бы лучше подумал плохо об архангеле Гаврииле, точно тебе говорю.