Напряжение, повисшее в узком коридорчике, заметно схлынуло. Впрочем, большая его часть все равно исходила от Дороти. А почему нет? За прошедшие шесть лет он видел ее бесчисленное количество раз: и на улице, и в доме Элдриджей. То она сажала детей в свою машину, то качала на качелях. Он отлично знал ее характер: унылая вдовушка среднего возраста, которая пытается быть нужной; короче, паразитка. Муж умер. Детей нет. Чудо, что у нее не оказалось старой больной матери. У большинства людей они есть. Это помогает им выглядеть мучениками в глазах друзей. Какая любящая дочь! А почему? Да потому что им необходимо заботиться хоть о ком-то. Они должны чувствовать себя нужными. А если у них есть дети, они сосредоточиваются на них. Как мать Нэнси.
— Я слушал радио, — сказал он Дороти. — И так волнуюсь. Детей Элдриджей уже нашли?
— Нет. — Дороти почувствовала, что ее нервные окончания начинает покалывать. В одной из комнат работало радио. Послышалось слово «новости».
— Простите, — она бросилась в гостиную к приемнику, добавила громкости.
«…Шторм усиливается. Предсказывают штормовой ветер от пятидесяти до шестидесяти миль в час. Вождение автомобиля опасно. Воздушные и водные поиски детей Элдриджей отложили на неопределенный срок. Однако патрульные машины будут продолжать курсировать по Адамс-порту и окрестностям. Шеф полиции Адамс-порта Коффин просит всех, кто располагает информацией, немедленно сообщить об этом, а также сообщать о любых происшествиях в районе дома Элдриджей — посторонних машинах, незнакомых людях. Позвоните по телефону: пять три. Конфиденциальность гарантируется. Несмотря на то, что полиция просит сообщать любую информацию о пропавших детях, из достоверного источника нам стало известно, что миссис Нэнси Хармон Элдридж увезут в главное полицейское управление на допрос».
Она должна поехать к Нэнси и Рэю. Дороти резко повернулась к Джону Крагопулосу.
— Как видите, это очаровательная квартира, подходящая для двоих. Вид открывается захватывающий.
— Вы, наверное, астроном? — Джон Крагопулос заговорил с Кортни Пэрришем.
— Вообще-то нет. А почему вы спрашиваете?
— Просто у вас отличный телескоп…
Пэрриш слишком поздно сообразил, что телескоп все еще направлен на дом Элдриджей. Увидев, что Джон Крагопулос собирался заглянуть в окуляр, он резко толкнул трубу вверх.
— Мне нравится изучать звезды, — поспешно пояснил он.
Джон Крагопулос прищурился и заглянул в окуляр.
— Великолепное оборудование! — воскликнул он. — Просто великолепное. — Он аккуратно переместил телескоп в первоначальное положение. Наконец, почувствовав неприязнь жильца, он выпрямился и принялся изучать комнату.
— Планировка хорошая, — прокомментировал он Дороти.
— Мне здесь очень уютно, — высказался Пэрриш, хотя его никто не спрашивал. В глубине души он злился на себя. Опять он переигрывает, а это подозрительно. Снова хлынул пот. Неужели он забыл еще что-нибудь? Не осталось ли следов детей? Взгляд заметался по комнате. Ничего.
— Мне бы хотелось показать спальню и ванную, если вы не возражаете, — сказала Дороти.
— Разумеется.
Он расправил покрывало на постели и незаметно сунул банку детской присыпки в прикроватный столик.
— Ванная не меньше большинства современных вторых спален, — сказала Дороти Джону Крагопулосу, но, увидев наполненную ванную, добавила: — Ох, простите. Мы не вовремя. Вы как раз собирались помыться…