Иронично улыбаюсь – не на публику, а сам себе. «ПКМ» – это «не очень серьезно», да? Три раза «ха!». Кого ты дуришь, Сашка?!

Вес секундного залпа пулемета – более ста граммов свинца и стали. А у моего клона «ПМ» скорострельность в пределах тридцати выстрелов в минуту. Это три грамма в секунду! Я уже молчу про пробивную способность и останавливающую мощь пули. Объять необъятное, сравнить несравнимое. Эх…

Резко и зло вбиваю магазин в рукоять, передергиваю затвор, вгоняя патрон в ствол. Теперь мини-трюк – вновь вытаскиваю магазин, меняю его на запасной, из кармашка на кобуре. Восемь плюс один. Прирост БК – пятнадцать процентов. Я уже говорил, что люблю математику?

Наслаждаясь тяжестью боевого оружия в руке, я вновь осматриваюсь по сторонам. Теперь уже – не пугливо, а всего лишь – настороженно.

Вечер постепенно накрывает проклятый город. Солнце жмется к линии горизонта, пугая багрянцем и смущая едко-зеленым оттенком. Виной тому – густой и неподвижный столб химического дыма, упирающегося шапкой чуть ли не в стратосферу. Горит где-то очень далеко, километрах в тридцати от нас, вряд ли ближе.

Легче от этого не становится. Если подует западный ветер и прижмет кислотные облака к городской застройке – всем может стать предельно грустно.

Прищурившись, мысленно пробегаюсь по стремным объектам в радиусе ближайшей сотни километров.

Всевозможные склады – в широчайшей номенклатуре. От армейских до фармакологических. Причем далеко не всегда пожар на артиллерийском арсенале опасней, чем весело полыхающий безымянный завод окон ПВХ. Под воздействием высоких температур полимеры дружно разлагаются на свободный хлор, диоксин, а то и вовсе – фосген. Есть лютый шанс прокашляться собственными легкими.

Далее – из опасного и нынче бесхозного. Лаборатории, разнообразные биологические могильники и захоронения, ядерные реакторы – включая малые: научные и корабельные.

Хранилища газа, ГСМ и магистральные трубопроводы. Помнится, во времена СССР некоторые пожары на газовых месторождениях удавалось потушить лишь подрывом ядерного боеприпаса…

Разогнав фантазию, могу легко представить себе любопытного пацана, пробравшегося в НЦ «Вектор» и сжимающего в руках пробирку со штаммом оспы.

Бррр! Я зябко поежился. И ведь рано или поздно кто-то реально туда залезет…

Надо будет озадачить Илью и запастись вакцинами. Сколько у них там срок хранения? Нашим детям хватит? Сильно сомневаюсь. Коммерческая фармакология, конечно, занижает сроки годности лекарств, но не настолько же?

Мысленно хватаю за узду одного из четырех коней апокалипсиса и перекрашиваю его в полосатый, желто-черный цвет. Для тупых и особо одаренных – подписываю: «Техногенный».

Прерывая размышления, недалеко от нас дуплетом бахает ружье. И почти сразу – истеричная очередь из автомата. Во весь магазин.

– Твою же мать!

Холодная логика «человека разумного» сметена инстинктами. Эхо выстрелов еще мечется между домами, а я уже бегу вперед, к ресторану, по-прежнему рыдающему о «черных глазах».

Радовало одно – инстинкт у меня самоубийственный, но не ублюдочный. Постыдней было бы обнаружить себя на лестнице, спешно драпающим в уютную и безопасную квартирку…

За спиной зло пыхтит отставший Илья – обезумевший интеллигент подержался за оружие и самоуверенно вписался в мир, в котором правит сила. До первого облома, братка…

Выскакиваю за угол – отсюда уже виден мигающий гирляндами кабак. Негромко тарахтит на ступенях сине-красный «ямаховский» генератор. Дерзко припаркована на газоне пара угловатых «Гелендвагенов», с грозными орлами спецпропусков на лобовухах. Валяется на боку тяжелый «Харлей» – весу в нем треть тонны, уронить легко, а вот поднять уже хрен. Первый тест при покупке мотоцикла: не можешь поднять – не твое!