«Ни один человек туда на ночь глядя не поедет… Они не любят, когда на их территорию заходят! Неупокоенные! Не-мертвые!» – проносились в голове обрывки фраз.

Почему они не послушались? Зачем перед самым закатом полезли в это проклятое место? Через несколько минут солнце зайдет, станет совсем темно.

– Что на них за шмотки? – с тупым недоумением протянул Олег, как будто это была единственная странность во всем происходящем.

Кто-то из стоящих вдоль обочины был одет в костюм или платье, но на многих были лишь ветхие, неопрятные лохмотья. Некоторые были босы.

Сколько их тут? Два десятка? Три? А сколько еще прячется в лесу?

– Они одеты в то, в чем были похоронены, – неестественно спокойно произнесла Юля. – Кого-то обрядили, но большинство не стали. Бросили в яму да закопали. Быстрее бы с глаз долой.

– Ты чего несешь? – Видно было, что Олег потрясен словами всегда спокойной и благоразумной Юли.

– Это неупокоенные мертвецы. Тут прежде кладбище было, – все тем же неживым голосом говорила Юля.

Никита стал всерьез опасаться за сохранность рассудка жены.

Руки ее были ледяными, дыхание – частым и поверхностным. Бледное личико сердечком осунулось, скулы заострились.

– Мы подобрали на шоссе девушку, она говорила об этом месте. – Никита в двух словах пересказал все, что знал.

– Почему вы не сказали об этом? – визгливо выкрикнула Лариса.

– А вы бы поверили? Мы сами подумали, что она ненормальная!

– Придурки! Надо валить отсюда!

– А ну, заткнитесь все! – громко выкрикнул Олег. – Ходячие мертвецы, ожившие покойники… Чё за херня?!

Он поднял тяжелый разводной ключ и двинулся к ближайшей застывшей фигуре.

Остальные загомонили, пытаясь удержать его, но все попытки были тщетны. Никита схватил Олега за руку, но тот только отмахнулся. Набычившись, он направился к стоящему метрах в трех… человеку? Кто это все же был?

– Чего вылупились? Колхозники! Интересно вам? Поприкалываться хотите над…

Голос его взлетел и оборвался.

«Солнце село», – подумал Никита, хотя понятия не имел, так ли это.