— В смысле сгенерироваться? То есть Стена их создаёт сама?

— Нет. Каждый Ивент Стена меняет сектора внутри себя. Что-то вроде глобального пересбора всей Стены. Каждый из них — две сотни километров. Может, больше. Белая полагает, что в каждом таком секторе происходила своя эволюция видов. В нынешнем появились некроморфы. В другом же цикле, нежить и живые никогда не порождали общих видов.

— А кто их скрещивает? Сама Стена? — спросил я, хотя кое-какая догадка у меня уже имелась.

И Серая, к сожалению, сразу же это подтвердила:

— Как возникли кадавры и какова их природа? Вот что нам важно знать, — произнесла Серая.

— Ну, некротическая там есть однозначно. И Биологическая, если уж они мутируют и управляют морфами. Фактически, они делали себе подобных через терминал из превращённых в муталисков проходчиков.

— Значит, там есть и духовная природа. Её легко отличить по способности вида мыслить самостоятельно. К примеру, люди — это биологическая и духовная природа. С духовной природой вообще совместима любая природа на Стене. До недавнего времени мы считали, что исключением являются механизмы, но… встретились с эстерноидами. А перед тем верили, что кристаллическая структура инертна, и встретили корвитусов. Цепь — это развитие видов главенствующего признака. Если знать, по какому пути пошёл развиваться сектор, можно понять, какого рода враги нас ожидают ниже.

— То есть на нижних уровнях нас ждут новые виды мертвецов?

— Мертвецов, и механизмов, — поправила меня крылатая. — Из восьми известных нам циклов некротизм порождал цепь в пяти случаях. Каждая цепь — огромное повышение сложности. Единственный цикл, когда их не было вовсе, был самым спокойным за всю известную историю Стены, а фракции города занимались внутренней войной, практически не имея равных врагов внутри Стены. Практически всё, что ты видишь в городе, было создано в эту эпоху. Дважды цикл имел лишь одну цепь, и в те дни сложность была лишь немного больше, а на Ивенте выжили тысячи.

— А сейчас к некротическим тварям присоединились механические?

— Да. За восемь циклов дважды конкуренцию некроморфам составили биологические существа, второй и седьмой цикл. Так что схемы развития такого рода нам уже известны. Заражение мутализмом некротического существа и появление морфов, а так же развитие в будущем кадавров и распространение новых высокоуровневых тварей такого рода.

— То есть рано или поздно кадавры бы всё равно появились?

— Да. Если есть некроморфы, то это неизбежно — это ключевой вид. Если есть неразумные существа, появляются и разумные, с духовным аспектом. А значит, зарождается новая враждебная нам жизнь. Есть теория, что подобные кадавры могут обитать где-то глубоко внутри Стены, за непреодолимым пятнадцатым. А значит и знание способностей врага будет нам полезно. Как мыслят, какими терминалами могут пользоваться, какими возможностями обладают…

— А второй цепью в нашем цикле являются механизмы?

— Верно. Никогда прежде на Стене не появлялись эстерноиды — механизмы с частичкой души. Затем был обнаружены и первые созданные механической цепью виды. Техноцит, собранный из мехазмов и нежити, киборги, созданные из плоти и стали, а теперь ещё и аберрации, заражённая механической сущность энерго-магическая форма. Это целых три вида высокоуровневых монстров, которые имеют свои терминалы и три агрессивные формы, ведущие прорывы. Теперь понимаешь, насколько это важно?

Я проникся. Понял с первого раза не всё — половина слов Серой были слишком заумными, будто я должен был уже знать всю эту тучу терминов. Но всё равно проникся.

Не дождавшись ответа, Серая продолжила:

— Две цепи — это заявка на выживание от сотни до тысячи человек. Три цепи — десятков. Так было лишь раз в пятом цикле, который подарил нам корвитусов. Мыслящие мёртвые камни со способностями к магии… слияние трёх различных природ существ породило тварей, которые устроили на Стене ад. До этого мы были уверены, что кристаллиды не способны порождать цепи…

— Как и механизмы… — понял я.

— Значит, в этом цикле… некры, машины, кто ещё?