Рома трясущимися руками снимает с меня лифчик. Буквально пожирает глазами грудь, касается ее, слегка сжимает, пощипывает сосок. Я пытаюсь максимально расслабиться, но чем больше думаю об этом, тем сильнее зажимаюсь.

— Рома, возьми меня уже… — молю я.

— Да — да, сейчас, Катенька, сейчас, — он торопливо стягивает с себя боксеры. Свои же трусики я сама снимаю.

Откидываюсь на подушки, тяну парня на себя. Чувствую, как в бедро упирается твердый член. Еще пару секунд и все. Я изменю ему. Освобожусь и забуду.

— Ты такая красивая, Катя. Хочу тебя… — тянет он, прикусывая сосок.

Его рука опускается на промежность, пальцы пытаются раздвинуть складки, чтобы проверить мою готовность. Я знаю, что там я сухая. «Блядь, ты вся течешь» — хрипло стонет ЕГО голос во мне. Резко дергаюсь, уворачиваюсь от рук Ромы и поднимаюсь на локтях.

Господи, да кому и что я пытаюсь доказать. Кому это надо? Зачем? Мне? Чтобы сгорать от стыда на утро?! Или Андрею?! Да срать он на меня хотел! Наверное, уже и имени моего не помнит.

Да и чего греха таить, не хочу я никого после него. Рано еще. Еще даже рана не зарубцевалась.

— …Катя?.. — голос Ромы проникает в мое сознание не сразу, понимаю, что он уже не в первый раз зовет меня.

Я соскакиваю, на ходу натягиваю на себя трусы и лифчик. Как ошпаренная вылетаю из спальни, чтобы схватить валяющиеся на полу гостиной джинсы и свитшот.

— Катя, что случилось? — парень хватает меня, прижимая к себе, — почему ты уходишь?

Я вдруг сдуваюсь как лопнувший воздушный шарик. Слезы душат, я их не сдерживаю, они ручьями бегут по лицу, капая с подбородка Роме на грудь.

— Я… я… не… могу… Не могу… понимаешь… — пытаюсь объяснить, — прости, пожалуйста..

— Я обидел тебя?.. Больно сделал?..

— Нет, Ромочка… все замечательно… — реву я, — просто… просто… мне так хреново… Рома… так плохо без… него… я не готова… я не могу…

— Ты же сама хотела…

— Прости, прости, пожалуйста!..

— Это все из-за него? Из-за твоего бывшего? — расстроенно говорит он, — Ты все еще любишь его, да?

Я молчу, не решаюсь откровенничать с ним, ни к чему Роме знать, что речь не о Владе вовсе.

— Можно мне в ванную? Мне умыться надо… — всхлипываю, растирая слезы по лицу.