— Сдурел он, что ли!.. — Круглов выругался.
Потом вышел Матвеев и тоже начал бабахать из винтовки по облакам, кружиться и пританцовывать. Сорвал с головы фуражку, стал размахивать ею, как бы подзывая к себе.
«Всыплю я им, голубчикам, за нарушение дисциплины, — подумал Круглов, вскакивая в седло. — Дам по два наряда каждому!»
Бойцы двинулись за ним.
Проскакав аул, Круглов осадил коня и, хмуря брови, хотел было спросить у ликующих Матвеева и Токтогула: чего тут цирк устраиваете? Но вдруг с удивлением заметил, что перед ним один лишь Токтогул, а второй красноармеец вовсе не Матвеев, хотя внешне слегка и смахивает своей фигурой на бойца его взвода.
— Свои! Свои тут! — возбужденно кричал Токтогул. — Отряд наш встречают!
Круглов на какую-то долю секунды растерялся. Сколько тяжелых и бесконечных дней жаждал он такой встречи… К горлу подкатил ком, и слезы, черт знает откуда-то взявшиеся, блеснули на белесых ресницах. Круглов выхватил из кобуры наган и разрядил весь барабан в небо.
— Дошли, братцы!
Лихо соскочил с коня и стал обнимать жилистыми лапами незнакомого бойца.
Из юрты выскочили четыре человека с командирскими звездами на груди и сияющий Матвеев. Круглов обнимал каждого по очереди, заодно обхватил и Матвеева, весело сказав ему: «Счастливый ты, первый встретил своих!»
Потом пили в юрте кумыс, и Круглов слушал рассказ командиров, которые были посланы штабом Актюбинского фронта навстречу отряду степной экспедиции.
— Понимаешь, друг, вторую неделю рыскаем по степи — и нигде никаких следов, только одни разговоры про вас… Наконец-то встретились. Да не мы, а вы нас нашли!
5
А через неделю жители Челкара торжественно встречали отряд степной экспедиции.
Весть о том, что прибыл, преодолев пустыню, караван батыра Ленина, облетела ближайшие селения. Узкие улицы города были запружены народом. Степенные старики, молодые парни, рабочие депо толпились на тротуарах. То там, то здесь мелькали фигуры женщин, закутанные в длинную паранджу.
— Едут! — кричали радостно вездесущие мальчишки. — Едут!
Впереди отряда двигалась двухколесная арба. На ней размещались местные музыканты.
За музыкантами, возглавляя колонну отряда, ехали на конях одетые в новые гимнастерки, торжественно-праздничные Джангильдинов и Колотубин. А дальше, соблюдая равнение в рядах, следовали конники. Загорелые, подтянутые, они весело смотрели на встречающих зрителей. Глядя на бойцов, трудно было предположить, что им пришлось испытать все тяжести перехода через пустыню. Молодыми, сильными голосами выводили они песню, которая перекрывала звуки восточного оркестра:
После конников следовали взводы пехотинцев и повозка, на которых лежали и полусидели раненые.
Колонну замыкало транспортное подразделение экспедиции. Степенно вышагивали, подняв свои головы, верблюды, словно и они сознавали важность момента, гордо несли на спинах объемистые тюки. Катились повозки, нагруженные ящиками и мешками.