— Стирать будешь, заодно и мои вымоешь, а я за тебя, так и быть, отхраплю.

— Вовсе не смешно.

Фокин ругнулся и вышел.

Со всех сторон до самого горизонта лежала плоская, с небольшими ложбинками, выжженная буро-ржавая равнина. Тоска! Фокин зевнул раза два, потянулся, смачно выругался. Не везет так не везет! Подошел к коновязи, подложил лошадям сена, если можно так назвать бурую высохшую траву. Верблюд пасся на воле, аппетитно поедая сухие жесткие кусты колючки.

Фокин, лениво передвигая длинные ноги, прошелся перед пастушьей мазанкой, подошел к колодцу. Заглянул. Из темной глубины несло приятной свежестью.

— До чего, черт возьми, хочется храпануть, — сам себе сказал Фокин.

Время тянулось томительно медленно. Побродив по площадке, зевая и потягиваясь, Фокин двинулся к теневой стороне мазанки. Сел, потом, вытянув ноги, прислонился к стене. Закрыл глаза.

«Что я, рыжий, что ли? Чай, не при старом режиме, — уже засыпая, лениво думал Фокин. — Утренний сон самый пользительный… только больно твердая земля, хорошо бы залезть на сеновал или на скирду…»

Сколько времени проспал он, Фокин не знал. Проснулся от гулкого стука копыт, словно мчалась на него казачья лава. Фокин тряхнул головой, с трудом открывая слипнувшиеся веки. Ему все казалось, что это сон — кони и всадники… Но все равно проснуться надо, а то взводный опять наряд всыплет.

Фокин открыл глаза и оторопел. Прямо к колодцу, рассыпавшись веером по степи, мчались всадники. Их было больше сотни, а может, и несколько сот. Неужели отряд вернулся? Пригнувшись, сливаясь с лошадьми, они неудержимо приближались.

— Красиво чешут, — вслух подумал Фокин, зевая и потягиваясь.

И вдруг его словно ударило током — всадники были в белых и черных папахах, а у некоторых на голове намотаны чалмы, вроде чистого полотенца. Несколько секунд он смотрел на них, вытаращив со страху глаза. Потом вскочил на ноги.

— Тревога! — заорал не своим голосом Фокин. — Тревога!!!

Схватил винтовку, стал нервно срывать намотанную вокруг затвора тряпку. Два раза выстрелил.

Из мазанки выскакивали бойцы, торопливо щелкая затворами. Взводный моментально оценил обстановку: горстка против лавины!

«В отряд сообщить! — нервно клокотала мысль. — Предупредить!» И вслух скомандовал:

— Фокин, аллюр три креста, скачи в отряд!

Фокин расширенными глазами посмотрел на взводного: разве мог он бросить их в эту минуту.

— Выполнять приказ! — заорал взводный, торопливо стреляя в приближающихся всадников.

Семен рванулся к коновязи, отвязал коня и вскочил в седло. Горячий воздух бил ему в лицо, а за спиною затарахтели выстрелы.