Надо было что-то решать. Иначе, бабуля дотронется до оружия. Тогда мне точно хана.

— Стойте! Хорош! — истерично воскликнул я, ударив женщину по руке.

Георгина замерла, закатив глаза, потом широко улыбнулась.

— Ооо, даже так. Рукоприкладство по отношению к учителю, — по слогам процедила она. — Это тянет уже, знаешь ли…

— Погодите! Нет у меня сигарет! Честное слово! — истерично выпалил я, стараясь изобразить страх и стеснение.

— Хах, хитрый врун. А что там тогда торчало? Такое твердое.

— Нууу, ничего, — сказал, разглядывая носки ботинок и всеми силами стараясь краснеть.

Не знаю, что из этого вышло. Но училка резко смутилась.

— Не поняла, ты про что? — сбивчиво проговорила она.

— Про то, госпожа. Я молод. И когда вижу красивых женщин, то… не всегда могу удержаться. Простите. Готов понести наказание, согласно уставу школы.

— Да? Правда, что ли? Я правильно понимаю…

— Ага. Прошу, только потише. Не хочу, чтоб все знали, — промямлил, изображая умирающего лебедя.

— Аааа, то есть так. Кхе-кхе, никогда б не подумала, — сказала Георгина, резко впадая в краску. — Стоп, я же гожусь тебе в матери.

«Вообще-то в бабушки, дура! Но я не хочу в психушку или в тюрягу» — подумал, пялясь на груди второго размера.

Скорей всего, это был поролон или нечто подобное. Но нужно играть до конца. Тут уж ничего не поделаешь.

— Возраст лишь красит женщин, делая их, как вино. В общем, вы понимаете, — промямлил в ответ.

— Ох, мои боги! Такое в моей карьере впервые. То есть нет, было конечно, лет десять назад. Но в последнее время, почему-то, затихло, — произнесла Георгина, загадочно улыбаясь.

При этом поправила грудь и слегка прикусила губу. Фууу, мои глаза! Но сдаваться тут явно нельзя.

— Да, извините. Не хотел вас это… тревожить, — сказал продолжая играть чертову роль.

— О, нет, все нормально. Даже очень, я бы сказала. Фух, мне пора выпить чаю. Схожу, пожалуй, в столовую.