«Ох, правда что ли? Это мудрость от смотрителя? Где мой блокнот?»

Открывать рот было опасно, потому я говорила глазами. Но Кант, как обычно, слушал только себя.

— Ты не можешь повлиять на ситуацию, так почему бы тебе не подстроиться под нее? Только подумай. У тебя такие… — красноречивый взгляд в район моего декольте, — … фор…ресурсы, чтобы манипулировать, добиваться желаемого.

Еще одна попытка протянуть к моему лицу конечность оборвалась звуковым рычащим предупреждением и демонстрацией моих острых клыков.

— Ладно, — угрожающе произнес маг. — Перейдем к делу. Я изложу всю суть, как есть, ничего не тая.

Кант наклонился ко мне неприлично близко, но не пытался дотронуться.

— Я хочу тебя. Это не любовь, опустим ванильную чушь. Просто тебя не хватает в моей коллекции. И раз ты не хочешь по-хорошему, Фира. — Он был так близко, что наши носы вот-вот готовы были соприкоснуться. Даже его шепот казался криком. — Я заставлю тебя страдать. Не от боли, нет.

Он резко отпрянул, и только теперь я облегченно вздохнула.

— Мне не зачем портить свою репутацию. Тебя достанут остальные. Скажи мне, девочка. Что будет, если кто-то пустит слух о твоей причастности к уничтожению Проводника? Ай-яй, Сафира. Как могла ты так поступить со своими друзьями по несчастью?

Я его ненавидела. Кант был умен и находчив. Но к сожалению, направлял эти качества на злые дела. Он любил играть заключенными, как куклами. Ему доставляло особое удовольствие ломать сильные натуры. А когда игрушка надоедала, он придумывал новую игру. Иногда он задействовал сразу всех заключенных. Но в чем он просчитался, так это в моих чувствах к другим. У меня их попросту не было. Хотел надавить на жалось? Не выйдет. В колонии каждый сам за себя, почему он считает, что меня должны волновать угрызения совести из-за того, что кому-то будет больно?

— Вот тебе мои условия, — продолжил маг. — Сегодня ночью ты будешь делать все, что я тебе прикажу. Все, Сафира.

Не удержалась. Фыркнула.

Маг оперся о подлокотники на моем стуле, испепеляя похотливым взглядом. Будто он уже победил. Будто я уже обнаженная лежала на его постели. Он предвкушал.

— Ты сделаешь это. Даже если мне придется снять с тебя накопители.

Кант хищно оскалился, когда я застыла. Этот вариант я усердно отбрасывала. Но теоретически смотритель мог все.

— Думаешь, мне не справиться с твоим огнем? Да запросто! Пока что я предлагаю тебе простой путь. С твоим согласием. Но если ты будешь сопротивляться, я не расстроюсь.

И он лизнул мой висок, от чего я дернулась и случайно задела рогами его плечо. Маг взвыл, в порыве злости схватил меня за рога и швырнул на пол. Больно приземлившись на пятую точку, я тут же отползла к двери.

На глаза напрашивались слезы. Не от боли, ее я могла стерпеть. От жестокости в глазах мага, от безысходности и унижения.

— Думаю, ты меня поняла, — произнес смотритель. Он быстро остыл, и, казалось, резко потерял ко мне интерес. Не обращая на меня внимания, снова сел за стол и начал есть, как ни в чем не бывало. А затем небрежно махнул рукой и с набитым ртом произнес:

— Тебе пора работать.