– Вот как? Я научился своими действиями опережать твои желания?

– Похоже на то…

– А значит?

– А значит сейчас лучше собрать всю мою всячину с пола, иначе кто-то не дай Бог грохнется прямо здесь.

Бросив взгляд на ее рассыпанное барахло, он не удержался от издевательского замечания:

– Столько лет прошло, Светик. А в твоей сумке все такой же бедлам…

– Как и в день нашего знакомства? – хихикнула она.

Он прижал ее к себе, отдаваясь этому упоительному мгновению.

– Как ты это сделал?

– Милая, я захотел увидеть жизнь, которая в тебе торжествовала на этих фото, – он указал пальцем на снимок с ее лицом. – Жизнь, которой ты искрилась, пока мы были вместе. Пока ты была со мной, ты увлекалась этими вещами, кажущимися мне ребячеством, и только теперь я понимаю, как это много значит для творческого человека.

– Творчеству тяжело выжить без любви… – выдохнула она, утопая в его любящем взгляде.

– И я понял, что вернуть тебя в это состояние сможет нечто особенное, способное вырвать из твоего сердца злобную тётку-карьеристку. Твоя душа открывалась именно тут. Я знал точно, что если сегодня я не увижу этот взгляд, – он вновь указал на фото, – то тогда мне придется признать, что я действительно тебя потерял. И это было бы для меня ценою с жизнь. Я понял, что меня любит вот эта Светонька. Добрая, порхающая, жизнерадостная, так легко таявшая в моих объятиях. А деловая и прагматичная Светлана Арсеньевна никого не любит. Она живет цифрами.

– Ужасно! Неужели на работе я и правда мымра?

– Порой я ненавижу тебя в офисе, – иронично признался он. – Думаю, ты знаешь.

– Ты врёшь, – утвердительно улыбнулась она. – Ты любишь меня любой.

– О-о-о! Ты сама себе призналась в моей любви?

– Я только сейчас понимаю, какая это странная женская прихоть – желание слышать то, что ты и так знаешь.

Притянув Свету ближе к себе, Костя покрыл ее макушку поцелуями. И она поддалась, оставляя фантом своей улыбки у него на плече.

– Получается, мой успех на выставке – фарс? – вдруг разочарованно спросила она.

– Нет-нет-нет, дорогая моя, – торопливо заверил Костя. – Я не мог так плохо с тобой поступить! Моей целью было воодушевить тебя, а не привести в уныние. Когда я показал твои снимки здешним экспертам, они рассмотрели в них какую-то трагедию какой-то души в городских стенах.