Во мне разгоралось желание приложить генерала крепким словцом, но я решил себя не распалять до поры. — Я всю жизнь считал, что русская военная разведка — самая лучшая в мире, а оказывается, что она сильна лишь в сокрытии собственной не компетенции. А подготовку к нападению на Россию вы тоже прохлопаете? Хотя, чувствую, за этим вопрос уже не стоит. Ответьте на вопрос, а не действуете ли вы в интересах недружественного государства?

Лицо Дризена сделалось каменным, а меня отчего-то снова кольнуло. С чего бы вдруг? Неужели начальник военной разведки и на самом деле работает на японцев? Конечно, с его-то фамилией впору предположить, что он трудится на немцев, но это чересчур очевидно.

— Мне нужно тянуть из вас ответы? — впечатывая каждое слово спросил я. — вы намеренно скрывали данные о подготовке войны Германии с Францией?

— Я не желаю отвечать на вопрос, на который уже ответил, — сказал генерал, позволив себе ухмыльнуться.

Да что же он вертлявый такой. Мне ведь нужен ответ, да или нет, чтобы почувствовать ложь. Лучше этот допрос не затягивать. Как минимум это не рационально.

— Это не ответ, господин Дризен, — холодным тоном произнёс я. Уже решив для себя судьбу генерала. Генерал за глупую ухмылку, награждается поездкой в ссылку. — Значит, вы нарочно вводили нас в заблуждение?

Нас — понятие растяжимое. Нас — покойного государя и прочих, нас — меня, как монарха, который может обращаться во множественном числе.

— Отвечаю, — произнес Дризен. — Я ничего ни от кого ничего не скрывал и не вводил вас в заблуждение. А если императору что-то показалось, то следует сходить в храм.

Слушая наш диалог, всё министры выглядели как мертвецы — бледные и боящиеся дышать. Один Кутепов, кажется, готов был взорваться. Хотя он похоже понял мою затею, потому как, то и дело окидывал взглядом министров.

Я проигнорировал очередную колкость. Я наконец почувствовал укол. Да такой, что еле-еле сумел сохранить невозмутимое выражение лица. Кутепов, возможно, заметил, но остальные нет. Хреново, конечно, если начальник военной разведки оказывается шпионом. Это ведь выстрел в голову государству. Ещё и в храм предлагает сходить, гадёныш, чтобы не блазнило.

Сделав глубокий вдох, я привстал со своего места, министры, разумеется, тоже вскочили.

— Сидите, господа, — произнес я и позвонил в колокольчик. Архаика, пора бы селектор завести, но в кабинет тотчас же вошел секретарь. — Сергей Сергеевич, составьте именной указ о разжаловании генерала Дризена в нижние чины…

Секретарь лишь учтиво кивнул и вышел готовить указ, а я продолжил:

— Наград я лишать вас не стану, не я их давал, а покойный государь, а вот звания я вас лишаю.

Начальник разведки побледнел, но смолчал. Однако на его лице проскользнула тень испуга. Что и следовало доказать, не так уж и крепок зарвавшийся генерал. Зато на его защиту решил встать начальник.

— Ваше величество, — осторожно заметил военный министр. — Прошу вашего милосердия к заслуженному генералу в связи с временным помутнением рассудка. Лишать его заслуженных звания, без суда и следствия, излишне жестоко.

— А как его по вашему наказывать? — поинтересовался я. — Лицом в угол? Или коленками на горох? — я обвёл взглядом министров. — Что же вы молчите? Я жду ваших предложений, — с нажимом произнёс я. Надо ведь понимать насколько глубоко проникла гниль в ряды министров.

— А за что наказывать? Вначале следует провести следствие … — начал Сбруев, но я тут же его прервал:

— А вы, господин министр, знали о том, что ваш подчиненный скрывает важные данные?

— Ваше величество, какие важные данные? Я уверен, имеет место досадное недоразумение, и наша разведка просто не смогла вовремя собрать нужную информацию.