— М-да, дела, — взгрустнул я. — А нельзя отмазаться?

— Отмазаться? — нахмурилась великая княгиня. — Чем отмазаться?

Я усмехнулся про себя. Сам не ожидал что этакое словечко вылетит. До этого ведь фильтровал свою речь. Княгиня умная женщина, но вряд ли обязана понимать привычный для меня сленг. Мне опять пришлось объяснять суть термина.

— Отмазаться — значит, откосить. — Ага… объяснил, называется… — Вернее, отказаться под каким-нибудь благовидным предлогом.

— Отказать вашей невесте можно, но это означает, что вы сразу же ссоритесь и с Баварским королевским домом, и с Германской империей, — мягко сказала великая княгиня. — В интересах внешней политики обрастать родственными связями. Да и о невесте надо подумать.

Можно подумать, что в четырнадцатом году кого-то спасли родственные отношения. Да все короли-императоры были родственниками, а что им помешало объявить друг другу войну, а потом лишиться своих держав? Как жаль, что в этой реальности о том не знают.

— И когда прибывает невеста? — угрюмо поинтересовался я.

— Она должна была приехать ещё два года назад, но государь предложил отложить помолвку ещё на два года, пока невесте не исполнится шестнадцать. А свадьбу и консумацию брака — до её восемнадцати.

— Простите, что отложить до восемнадцати? — не понял я

Ольга Николаевна вздохнула и объяснила:

— Значения слово свадьба, думаю, объяснять нет необходимости. А консумация — исполнение супругами своих обязанностей. В прежние времена, после первой брачной ночи полагалось простынь гостям предъявлять. Подтвердить девственность невесты.

Значения слова я и так знал, просто неожиданно это всё.

— А если простынь окажется белой? Невесту можно прогнать? — не надеясь на положительный ответ спросил я.

— Если простынь белая — то либо невеста дура, либо жених идиот. — бескомпромиссно заявила княгиня. — Нормальные люди придумают, как им испачкать простынь. А если невеста не сохранила девственность… Бывает такое, что поделать? Но если жених заявляет, что не обнаружил девственности, то сам подтверждает, что факт консумации состоялся. Венчание было, брачная ночь была, а что ещё надо? А врач скажет, что далеко не у всех женщин имеется девственная плевра. Священники молодую жену, на всякий случай, пожурят, могут епитимью наложить, если она признается, что до свадьбы у нее что-то было, вот и все. Зато молодой супруг сразу же обретет славу рогоносца. Кому такой позор нужен? А жены ему другой не будет, придется жить с той, что есть.

Интересно, а если бы я был настоящим наследником, то есть, уже императором, Ольга Николаевна вела бы такие разговоры? Я бы, наверное, постеснялся. А с великой княгиней можно.

— Не волнуйтесь, ваше величество, когда придет время брачной ночи, вы обнаружите, что ваша невеста невинная, — улыбнулась Ольга Николаевна.

Вот уж о чем я меньше всего волновался, так о невинности невесты. Как там в восточных сказках? И обнаружил он, что она жемчужина, никем не сверленая, и что она кобылица, никем не объезженная. Глупость какая-то. Мне эта невеста ни невинной не нужна, ни «порченой». Или нужна?

— А эта, Эдита Баварская, хотя бы по-русски знает? — поинтересовался я.

Похоже, я уже готов сложить лапы и принять новую данность? Хм…

— Ваша невеста изучала русский язык два года, теперь ей предстоит усовершенствовать свои знания, а ещё ознакомиться с православием.