- Манька, а, Манька, смотри, - указала мне подруга на парочку только что скрывшуюся в тени сирени. – Да ладно, - охнула она. – Что же это делается, люди добрые?! – Голосила на всю ивановскую Лизавета.

Я честно попыталась закрыть ей рот рукой, но все было тщетно, потому что подруга все равно пыталась что-то мне говорить и кричать на всю проселочную дорогу одновременно. Я не слышала ни единого ее слова, потому что в голове то и дела стучали молоточки, руки начинали трястись от неверия происходящего.

Этого просто не может быть, старалась я себя убедить, но куда там… собственные глаза не могли же врать?! Это был тот самый, мой Сереженька, голубоглазый и светловолосый, самый красивый и самый умный. Он один из немногих, кто смог выбраться из вездесущей нищеты, которая пропитала наше село до основания и поступить в институт в небольшом городке неподалеку, но оно и понятно, ведь его отец председатель правления. Сережка не любил выставлять наши чувства напоказ, ведь «счастье любит тишину», как он иногда говорил, но видимо это касалось только меня, потому что сейчас он ни капли не таясь, обнимал и целовал не меня, а мою двоюродную сестру Верку. Меня, как будто ударили под дых. Она же знала, все прекрасно знала про наши отношения с Сережей и все равно так поступила. Неприятный комок подкатывал к горлу.

- Что делать то? – Почему-то шепотом спросила свою подругу Лизавету, которую пыталась оттащить за угол полуразвалившегося сельского магазинчика.

- С Веркой то? Да космы ей все проредить, да и дело с концом. Манька, за свое счастье надо бороться. А то где еще ты найдешь себе такого жениха? Не вешай нос, подруга. Лучше иди и разберись.

Лизавета вытолкнула меня из укрытия на проселочную дорогу и воинственно помахала кулаком, мол только попробуй сдрейфить и пойти на попятную. Ей то легко говорить, это она чумачечая баба, которой все нипочем, как говорят и коня на скаку и в избу горящую, только я-то не такая. Во мне чуть больше полутора метров, субтильное телосложение, абсолютно невзрачная внешность, только коса до пояса и была моим преимуществом когда-то, но сейчас, по совету той же Верки, я ее сдуру состригла по моде. Я трезво оцениваю себя и поэтому долго не могла понять, что же такого нашел во мне Сергей?!

- Сережа? – Спросила я тихо, подойдя к уединившийся парочке.

- Манька?! – Встрепенулся парень при виде меня, чем у сестрицы вызвал саркастическую улыбочку. – Я тебе сейчас все объясню.

- Милый, - протянула сестра, - ну хватит уже цирк устраивать. Манька большая девочка и должна понимать, что мужчина не может столько времени просто гулять за ручку. Что ты на меня смотришь своими коровьими глазами?? – Обратилась она уже ко мне. -  Разве я не права?

- Но мы же.. мы же.

- Забудь, что вы там собирались. Это все в прошлом. Я поеду с ним в город, а ты так и останешься в нашей деревне, будешь мамке помогать и секретарем на полставки подрабатывать при председателе, так уж и быть я с будущим свекром об этом договорюсь.

- Что? Но как же…

- Прости Мань, но я понял, что Верку люблю.

Я не стала дальше слушать. От обиды и горя слезы застилали глаза и чтобы дальше не унижаться, выслушивая все, что там они нарешали, я не нашла ничего лучшего, как сбежать. Мне в спину доносился звонкий хохот моей сестрицы, и я решила, что моя жизнь кончена. Не смотря себе под ноги я бежала и бежала, но от себя ведь не убежишь никогда. Не жили богато, так нечо начинать, так думают некоторые, а я никогда не жила счастливо, так и не надо было начинать. Дура, поверила в призрачную мечту, что я могу быть кому-то нужна, просто так, кому-то, кроме мамы, которой уже нет со мной больше десяти лет. Да уж, рак обошелся с ней не менее безжалостно, чем жизнь со мной. Мечты рассыпались в пыль, и я осталась там же, где и была. Одна, никому не нужная, только если тетке, которая с самого моего появления в ее доме эксплуатировала меня не стесняясь, потому что я же ей обязана и должна по гроб жизни, ведь она добрая душа пригрела сиротку у себя. Спасибо ей и на том, так как, если бы не она, то светил бы мне детский дом, а так, какая-никакая, но семья у меня была. Отца я никогда и не знала, мама не рассказывала мне о нем ничего, да я особо и не горела желанием, ну нет и нет, ни я первая и не я последняя. Каждый волен поступать, так как он хочет. Видимо, мой отец меня не хотел, да и ладно, это было его решением, я не в обиде. От него у меня только фамилия, да и она обычная, ничего мне не говорящая. Получается, что у меня в сухом остатке это ишачить на тетку, отдавая ей все заработанные копейки у отца моего бывшего «жениха», который оказался предателем, жить в тесной коморке до старости, не ожидая от судьбы ничего лучшего.

«Мамочка, знаю, ты всегда учила благодарить судьбу, не роптать на испытания, которые она подбрасывает, а преодолевать их с гордо поднятой головой, но мамочка, не могу я, понимаешь, не могу, по крайней мере, не сейчас. Подскажи, как дальше быть?! Подай хоть какой-нибудь знак, чтобы я знала, что это не конец» вопрошала я у яркого голубого неба, щурясь сквозь слезы, пытаясь найти там ответ. Простояла так еще минут пять, пытаясь взять себя в руки и утирая предательские слезы, которые все никак не желали проходить.

Побрела сама не знаю куда, не разбирая дороги, позабыв обо всем, полностью погрузившись в себя, как спустя какое-то время меня окатило столпом пыли, поднятой с дороги, на которой отродясь не было и намека на асфальт. Сильно закашлялась, потому что теперь пыль была везде, она пропитала всю одежду, осела на открытых участках кожи и даже в рот забралась, вызывая тем самым нестерпимый кашель.