Но я уже не слушала его. Итак, налоги здесь – два золотых. А какова численность населения? И сколько из них не платят налоги? Я была настолько погружена в свои мысли, что пропустила уже пять человек со своими историями. Не знаю, как некоторые политики, открывающие приемные для простых горожан, но я больше двадцати пяти человек не могу выдержать. Мозги начинают закипать, а язык заплетаться.
Бомжеватого вида товарищ уже мялся напротив меня со своей просьбой. Он начал сбивчивое повествование о том, что, пока он находился в лечебнице, у него из дома стащили все, что можно было стащить. Три черепка от глиняной миски, шесть перьев, которые он нашел на дороге, вот такой (он прямо показал руками) ворох веток, одно куриное яйцо… «Три портсигара отечественных, куртка замшевая», – мысленно дополнила я, слушая продолжение исчерпывающего списка не просто ценных, а бесценных вещей. Собака из милиции, которая обещала прийти, так и не пришла в связи с тотальной занятостью. Перечисление затягивалось. Народ, сообразив, что к чему, начал потихоньку расходиться.
– …две вот такие штуки с дыркой, один камень… – продолжал пострадавший от человеческого произвола, – восемь соломинок, причем две из них длинные, а одна короткая, остальные – средние, половинку яблока, три шишки, кусочек шкуры, небольшой, рыжий, тряпки… пять штук… Одна такая с дырочками, другая в горошек, третья маленькая серенькая…
Я чувствовала, что мой мозг закипает, как электрочайник. Прошло уже минут двадцать, но список похищенных вещей никак не заканчивался. Разумеется, я понимала, что искать все это добро никому и в голову не придет, но просто так послать товарища я не могла. Я же собираюсь стать хорошей принцессой. Так что приходилось терпеть.
Я подперла голову рукой, попыталась подумать о чем-то своем под монотонное перечисление всего украденного. Вонь от посетителя была такая, что впору было бежать за респиратором. Я старалась дышать через раз, ощущая все признаки кислородного голодания.
– …деревянная кружка с трещиной прямо на ручке, ведро земли, неполное. В нем еще три таких больших комка лежало, которые я специально сверху положил, древко от топора, сломанный нож… – глядя прямо мне в глаза, почти не моргая, перечислял этот индивид. Он не загибал пальцы, не вспоминал подолгу, что пропало. Он просто методично перечислял.
Я поняла, что сейчас усну.
– Это все? – нетерпеливо спросила я, понимая, что не запомнила и половины тех вещей, которые представляли особую ценность для этого бедолаги.
– Это только то, что валялось возле дома. В доме тоже все украли… Три луковицы. Одна большая и две поменьше… – смотрел мне прямо в глаза этот моральный садист.
– Не переживайте, мы сейчас же объявим все эти вещи в розыск, – сглотнула я, понимая, что палец о палец не ударю ради поиска этого мусора. Я понимаю, что врать некрасиво, но приходится. В итоге мне удалось успокоить посетителя и выпроводить его из дворца, стараясь не делать при этом слишком радостного лица. Мой покой продлился буквально пару мгновений.
Передо мной предстала женщина лет под сорок с горящими и бегающими глазами. Говорила она четко, красиво и даже немного театрально, отчаянно жестикулируя.
– Я понимаю, что сейчас настали тяжелые времена для всей страны! – деловым голосом начала мадам. – Я предлагаю решение всех проблем!
Я даже встрепенулась. Удивительно, но голос, преисполненный уверенности, вселил в меня некую надежду. Неужели простая женщина настолько переживает за судьбу своей страны, что решила вот так вот просто прийти к принцессе и поговорить с ней на эту тему?
– Мы вынесем из дворца всю мебель, – продолжала она, делая отчаянные пассы руками, – из всех комнат, разумеется. Здесь у нас будет стойло…
Какое стойло? О чем это она? Я что-то прослушала?
– Коровы будут стоять здесь и вон там! – Женщина показала рукой куда-то в район коридора. Мне почему-то сразу представилось, как в узком коридоре стоят в рядок Пеструшка, Маруська, Зведочка и Манька. А я в полушубке, как Доярка из Хацапетовки, с утра иду их доить. Что ж… Мужчин доить не умею, буду на коровах тренироваться! – Доярки будут жить наверху. Поголовье телят мы поселим туда, где теплее, я уверена, что вы найдете такое место. Там, – дама указала в сторону коридора, ведущего в мою комнату, – будет жить бык-осеменитель.
Отлично! Я буду жить вместе с быком! Как здорово! Мы даже будем спать в одной комнате. Он на кровати, стоя, а я под кроватью, лежа пластом, боясь шелохнуться. Вспомнив, что в моей комнате висят красные шторы, идея показалась мне особенно зрелищной. У Мэри был барашек, у Инны был бычок. Красота! Когда я думала завести себе животное, то про быка-осеменителя я как-то подумала в последнюю очередь.
– Можно сразу двух, потому как один не управится! А лучше – трех! – деловым тоном продолжил доморощенный антикризисный менеджер «из народа».
Верно подмечено. Один не справится, это точно! Сразу два! Да что там мелочиться! Стадо быков-осеменителей в моей комнате! Ползание на полусогнутых вдоль стеночки – это мое любимое занятие, если вы не в курсе!
– …удобрения мы будем складывать в подвал. У вас тут есть чердак? Если есть, освобождайте сразу, потому как там будет сушиться сено…